Тайга
Шрифт:
Только раз мне довелось сплавлялся на байдарках по реке. И то организацией похода занимались профессионалы. Поэтому здесь для меня все было в новинку.
После сборов распределили оружие: мне с Санжаем достались походные ножи, Юрке — та штука, которой мы с Эдиком рубили рогоз. Тоха взял себе топорик.
Я повесил нож на ремень рядом с флягой и почувствовал себя недоделанным Рэмбо. Только смешного в этом ощущении было мало.
— Все взяли? — спросил Антон. — Думайте сейчас, возвращаться не будем.
—
Он метнулся под навес, что-то упало, зазвенела посуда. Я вдруг сообразил, что не надел часы. Зря их что ли Мишка с собой принес? Вместе с часами в палатке прихватил и фонарик. Он-то уж точно не будет лишним.
Уже снаружи спросил:
— Коль, а ты вонючку свою взял?
Санжай снисходительно похлопал по своему мешку:
— Обижаешь.
Тут вернулся Эдик с дерматиновой аптечкой на длинном ремне. Протянул мне, только взять я ее на успел. Тоха перехватил медикаменты на полпути, протянул Санжаю. Тот крякнул возмущенно, но повесил на свободное плечо.
Настал момент прощания. Наташа не стала перегибать палку, не бросалась на шею, не пыталась рыдать — только вернись. Она была спокойной и сдержанной. Подошла, поцеловала в щеку.
— Все, — скомандовал Тоха, — пошли. Если чего забыли, без того уже точно обойдемся.
Для начала мы обогнули озеро слева, там уткнулись в свежий бурелом. Старая ель завалилась на бок, бесстыдно обнажив переплетение корней. Под себя она подмяла молодые деревца и заросли незнакомого мне кустарника. Ствол завис над землей на высоте чуть больше полметра. Он щетинился во все стороны обломанными сучьями. Отчего стал похож на гигантский ершик.
Из-под завала сочилась вода, собиралась в ручейки, бежала к озеру.
— Черт, — ругнулся Колька, — вчера этого не было.
— Так гроза… — Юрка не договорил, его перебили.
— Надо обходить.
Тоха повернул налево, пошел в обход. Вскоре стало понятно, что так просто бурелом нам не одолеть. Здесь словно полосой пронесся ураган. Часть деревьев, точно спички, была переломана пополам. Часть завалилась на бок, подняв корнями пласты земли. Нам приходилось забирать все левее и левее. Лезть напролом было бесполезно.
Только через час мы вышли к широкому ручью.
— Как и договаривались, идем вдоль русла? — спросил Санжай.
— Да, — Тоха махнул рукой, — прямо, до излучины. Оттуда на запад.
Он нахмурил лоб, словно засомневался.
— Заброшенный рудник должен быть где-то примерно там.
— Примерно! — фыркнул недовольный Юрка. — Тоже мне, Сусанин!
Тут неожиданно взорвался Коля. Выхватил у Антона компас, вручил белобрысой ехидине. Велел:
— Хватит зубоскалить. Если можешь лучше, веди!
Парень сразу смутился, растерял весь запал.
— Да я так, — сказал он, — я пошутил.
—
Я зачем-то глянул на часы — было десять минут девятого. Поправил на плече мешок и настроился на бесконечно долгий день.
— В путь! — выпалил Тоха и первым потопал вдоль ручья.
Если я и ожидал от тайги чего-то особенного, то ожидания мои не оправдались. Лес, как лес, разве что очень запущенный. Мало лиственных, много лиственниц. Да хвоя у елей не темно-зеленая, а голубовато-серая. В остальном, ничего особенного.
До излучины шли в полном молчании. Я все ждал, что она появится вот-вот. Но время шло. Ручей нырял под ветви деревьев, пересекал редкие полянки, разрезал овражками землю, изгибался ленивой змейкой, только поворотов не делал.
Солнце ползло к зениту. Юрка плелся в хвосте, что-то обиженно бурчал под нос. Тоха поглядывал на компас, хмурил брови.
Скоро я заметил, что Санжай обеспокоенно оглядывается. Наконец он остановился, обернулся:
— Тох, тебе не кажется, что мы слишком долгом идем?
— Кажется, ответил тот.
Юрка засопел, спросил встревоженно:
— Что это значит?
Мне тоже было интересно.
— Изгиб мы пропустить не могли. Значит…
Антон замолк. Договорил за него Санжай:
— Значит это другой ручей. Мы сбились с пути, пока обходили завал.
— И что теперь?
Стало заметно, что Юрка не на шутку испугался.
— Ничего.
Колька сбросил на землю мешок.
— Пора отдыхать. Объявляю привал.
Глава 12
Колька достал сухари, запеченный рогоз. Вскрыл банку тушенки. Я не стал даже интересоваться, та ли это тушенка, что мы с Эдиком отловили вчера в озере. Не хотелось услышать ответ. Просто взял то, что дали и принялся есть.
Корень был сытный, крахмалистый. Вполне съедобный. Картофель напоминал весьма отдаленно. Сухарь — совершенно дубовый. К счастью, Мишку природа наделила крепкими зубами. Вода во фляге вкусной. Тушенку сожрали в мгновение ока, честно распределив ложкой на равные порции. Пищи на четверых было откровенно маловато.
Тоха перехватил мой расстроенный взгляд, объяснил:
— Сейчас костер жечь не будем. Перекусим тем, что есть. Нам надо пройти, как можно больше засветло. Когда остановимся на ночевку, сварим кулеш.
Юрка усмехнулся, смачно хрупнул сухарем, чуть пожевал и выдал с полным ртом:
— С кулешом ты, конечно хватил. Для кулеша у нас почти ничего нет. Выйдет опять какая-нибудь бурда.
Прозвучало это обидно и несправедливо. Тоха не стал вступать в спор, отодвинулся, прислонился спиной к дереву, прикрыл глаза. Юрку одернул Санжай: