Тайм-аут

Кот Юлия

Стул отодвинулся и Наташа, изящно поправив короткую юбку, уселась рядом с Никитой. Закинув ногу на ногу, она принялась молча рыться в сумке. Книг она с собой никогда не носила, поэтому на парте появились только тонкая тетрадь и ручка с пушистым розовым наконечником.

Даже не поднимая головы, Никита чувствовал, что все на них смотрят.

– Что ты здесь забыла? – негромко спросил он, не поднимая головы от тетради.

В ноздри ударил приторный аромат ее ванильных духов. Наташа повернулась к нему.

– У нас, кажется, не запрещено сидеть, где хочется, – ответила

она.

– Сиди где хочешь, только не со мной.

– О, спасибо за ваш комментарий, обязательно никогда его не учту. – Она театрально вздохнула. – Кит, тебе не кажется, что уже хватит дуться?

Раздражение, поднимавшееся в душе Никиты, достигло пика, когда он услышал имя, которым она называла его, пока у них был роман. С досадой тряхнув головой, он наконец посмотрел на Наташу.

– Не смей меня так называть, – процедил он сквозь зубы. – Если тебе так нужно это место, уйду я.

Он уже собирался встать, но Наташа схватила его за рукав и потянула обратно. Он вырвался и решительно поднялся на ноги.

Дверь распахнулась, в кабинет вихрем ворвался Эдуард Константинович, учитель географии. Галстук съехал набок, белая рубашка вылезла из брюк, на сером в полоску пиджаке виднелось небольшое пятно от соуса. Географ был одним из самых молодых учителей в школе, кажется, ему было лет тридцать, не больше. Он постоянно опаздывал, и все знали: если первым уроком стоит география, можно не торопиться. Тем не менее, опоздания учителя на качество преподавания не влияли. Эдуарда Константиновича все любили, а его уроки были одними из самых интересных. С трудом удерживая в руках стопку из несколько учебников, он подбежал к своему столу. Класс встал, приветствуя преподавателя, он рухнул в кресло и махнул рукой, разрешая сесть. На ногах остался только Никита.

– Лебедев, очень приятно, что ты так рад меня видеть, но можешь тоже садиться.

– Да я вообще-то… пересесть хотел, – попытался объяснить Никита.

– У тебя было целых десять минут, чтобы это сделать. Будь добр, займи свое место.

Никита обреченно упал на стул. Наташа удовлетворенно хмыкнула. Покоя на этом уроке ждать точно не придется.

Сначала она сидела молча, но терпения ей, как всегда, хватило ненадолго.

– Птичка принесла на хвосте интересные новости, – начала она.

– Разве я давал понять, что хочу слушать твою болтовню? – бросил Никита, начиная разгадывать географический кроссворд повышенной сложности.

Эдуард Константинович подготовил для каждого свой вариант, но разрешил пользоваться учебниками и атласами.

Никита положил учебник на середину парты, чтобы Наташа тоже могла выполнить задание, но она в него даже не заглянула. Она лишь ерзала на стуле и клацала длинными ноготками по экрану телефона.

– Тебе будет интересно, – словно не слыша Никиту, продолжила она. – Аня Петрова из параллельного класса скинула интересное видео. Не хочешь взглянуть?

– Нет.

– А я уверена, что хочешь.

Она придвинула к нему смартфон.

– Наташ, что непонятно? Или ты разучилась понимать человеческую речь? Требуется перевод на язык мегер? – вспылил Никита.

– Зря ты так, – надула она

пухлые губы. – Там вообще-то твоя Ветрова в школьной группе засветилась.

– Она не моя, и мне до этого дела нет… – отмахнулся Никита и вдруг замер: – Подожди, что ты сказала?

– Сам посмотри, – ехидно процедила Наташа.

То, что Никита увидел на экране, ему не понравилось. Звук был выключен, но и так было понятно: происходит нехорошее. Раскрасневшаяся Ветрова сидела, сложив руки на груди. Над ней возвышалась Марина Сергеевна, учительница русского и литературы. Ее губы, покрытые красной помадой, шевелились, в руках она держала телефон Ветровой. Никита узнал его – он видел сегодня этот чехол с Дэдпулом и запомнил его. Осторожно прибавив громкости, он поднес динамик к уху.

– …Ознакомлю с этой перепиской твою мать. Пусть знает, что ее дочь на уроках переписывается с «Самовлюбленным идиотом», – послышался голос Марины Сергеевны.

– Вот дерьмо, – беззвучно прошептал Никита.

Он нажал на вкладку «Комментарии», но Титова выхватила телефон.

– Заинтересовался? – усмехнулась она.

Не глядя на нее Никита тут же открыл школьную группу на своем телефоне и принялся быстро листать, просматривая комментарии под видео.

«Вот это Ветрова опозорилась. Маринка просто зверь, зачитала переписку на весь класс! А что, они с Лебедевым теперь вместе?»

«А как же N&N? Я верила, что они воссоединятся… Титова все равно лучше этой каланчи Ветровой…»

«Ветрова, конечно, тоже баскетболистка, но красавчику Никите совсем не подходит. Кстати, видела, как они сегодня тусили вместе у кабинета русского языка…»

Никита потер лоб. За сорок минут – чуть не пятьдесят комментариев. Все активно обсуждали их отношения и потешались над Василисой. Сердце ухнуло куда-то в желудок. Она теперь точно расторгнет их соглашение. И хотя Никита ни в чем не был виноват, чувствовал он себя так, словно вся ответственность лежала на нем.

– Так что там межу вами с Ветровой? – не унималась Наташа. – Я что-то раньше не замечала, чтобы ты на кости бросался.

– Отвянь, Титова! – огрызнулся он, повысив голос.

Одноклассник, сидевший впереди, обернулся с недовольным видом, но увидев разъяренное лицо Никиты, тут же молча повернулся обратно.

– Ты же не собираешься с ней замутить? Понимаю, тебе одиноко, ты уже год ни с кем не встречался, но, Кит, я же рядом… – Наташа потянулась к его руке.

Он отодвинулся.

– Я тебе не Кит, Титова. Отвяжись от меня! Моя личная жизнь касается тебя в самую последнюю очередь, поняла?

– Неправда! Твоя личная жизнь касается меня напрямую. Ты что, слепой? Не видишь, что они про нас пишут? Да все хотят, чтоб N&N воссоединились. Что будет с твоей репутацией, если свяжешься с Ветровой? Представляешь, какой поднимется шум? Я же о тебе беспокоюсь.

– Не ври. Ты никогда обо мне не беспокоилась, только о своей популярности. Я только одного не понимаю – чего ты от меня не отцепишься никак?