Таймлесс. Изумрудная книга
Шрифт:
— Гвендолин.
Всё же следует признать, что мистер Уитмен не заорал от ужаса. И вообще не проявил беспокойства. Он просто стоял под портретом графа Сен-Жермена, держась за ручку чемодана на колесиках, с сумкой для ноутбука и смотрел на меня. На нем было элегантное серое пальто с шёлковым шарфом, он поднял на волосы солнцезащитные очки, как будто он был Брэд Питт в отпуске на пляже. Он ни капельки не был похож на графа на портрете.
Я уселась как можно достойнее (пышное платье несколько усложняло задачу) и заметила, что оказалась на письменном столе. Мистер Уитмен прищёлкнул
— Надо же, как досадно! — сказал он.
Я не смогла сдержать ухмылки.
— Не правда ли? — спросила я.
Он подошёл ближе, и в руке у него появился пистолет, который он достал из кармана пальто.
— Как такое могло произойти? Ракоци сварил напиток недостаточно крепким?
Я покачала головой. Мистер Уитмен нахмурился и направил дуло пистолета мне в грудь. Я хотела засмеяться, но только испуганно засопела.
— Вы хотите ещё раз попробовать? — всё же спросила я и попыталась смело взглянуть ему в глаза. — Или вы, наконец, сообразите, что не можете мне ничего сделать?
Ха! Наш план сработал и как сработал! Если бы ещё, наконец-то, появился Гидеон, я бы себя чувствовала намного лучше.
Мистер Уитмен погладил свой бритый подбородок и внимательно посмотрел на меня. Потом спрятал пистолет.
— Нет, — сказал он мягким голосом учителя-наставника, и я внезапно узнала в нем что-то от старого графа. — Это наверняка не имеет смысла, — он опять прищёлкнул языком. — Тут у меня какая-то ошибка в рассуждениях. Магия Ворона… Как несправедливо, что тебе бессмертие дано с рождения! Именно тебе. Но в этом есть логика — ведь в тебе объединяются обе линии…
Доктор Уайт тихонько застонал. Я посмотрела на него, но его лицо все ещё было пепельным. Маленький Роберт вскочил.
— Будь осторожна, Гвендолин, — сказал он испуганно.
— Злой дядя замышляет что-то недоброе!
Я тоже так думала. Но что?
— «Погаснет звезда, от страданий сгорев, Любовь её путь переменит навек», — процитировал мистер Уитмен тихо. — Почему же я сразу не сообразил? Ну что ж, ещё не поздно.
Он подошёл ко мне ближе на пару шагов, достал серебряный футляр из кармана и положил рядом со мной.
— Это нюхательный табак? — спросила я удивлённо.
Постепенно мне казалось, что, касательно нашего плана, дело дрянь.
— Конечно, ты в очередной раз плохо соображаешь, — сказал граф Сен-Жермен, ныне известный как мистер Уитмен и вздохнул. — В этой маленькой дозе три капсулы с цианистым калием, и я мог бы тебе объяснить, почему я ношу её с собой, но мой самолёт улетает через два с половиной часа, поэтому время немного поджимает. При других обстоятельствах ты могла бы броситься под поезд в метро или спрыгнуть с высотки. Но, по сути, цианистый калий — самое гуманное средство. Ты просто берёшь капсулу и раздавливаешь её зубами. Действие наступает тут же. Открой футляр!
На сердце у меня стало тяжело.
— Вы хотите, чтобы я… чтобы я покончила с собой?
— Именно, — он ласково погладил пистолет. — Потому что иначе тебя не убить. И чтобы… ну, скажем так, — поддержать твоё отношение к происходящему, я застрелю
— Ты злой! — закричал маленький Роберт и заплакал.
Я попыталась ему ободряюще улыбнуться, но у меня ничего не получилось. Больше всего мне хотелось сесть рядом с ним и тоже расплакаться.
— Мистер Уитмен… — начала я.
— О, я предпочитаю графский титул, — сказал он радостно.
— Пожалуйста… вы не должны…
Мой голос сорвался.
— Почему же ты не понимаешь, глупое дитя? — он вздохнул. — Я ждал этого дня с нетерпением. Я хочу наконец-то вернуться к своей настоящей жизни. Учитель в школе Сент-Леннокс! Из всех занятий, которым я себя посвятил за последние двести тридцать лет, это было самое отвратительное! Столетия я держал руку на пульсе власти.
Я мог бы обедать с президентами, с нефтяными магнатами, с королями. Пусть даже сегодня они уже не те, что были когда-то. Но нет же, я должен был преподавать глупым детишкам, да ещё в собственной ложе пройти путь от новичка до адепта Внутреннего круга. Все годы после твоего рождения были ужасны для меня. Не потому, что моё тело снова начало стареть и постепенно появлялись признаки дряхления, — на этом месте он самовлюблённо улыбнулся, — а только потому, что я был таким …уязвимым. Столетия я жил без страха. Я маршировал по полям сражений под градом пушечных ядер, подвергал себя любому риску, всегда будучи уверенным, что со мной ничего не случится. А теперь? Любой вирус может угробить меня, любой дурацкий автобус может меня переехать, любой кирпич может свалиться мне на голову!
В этот момент я услышала шум, и увидела как через стену на сумасшедшей скорости пролетел Химериус. Он приземлился рядом со мной на письменном столе.
— Где эти проклятые хранители? — крикнула я ему, не обращая внимания на графа, который все слышал. Но оказалось, он решил, что я спрашиваю у него.
— Они тебе сейчас не помогут, — сказал он.
— Тут он, к несчастью, прав, — Химериус возбуждённо размахивал крыльями. — Эти идиоты замкнули вместе с Гидеоном Круг крови. Потом этот мистер Попугай взял балаболку Марли заложником и заставил всех уйти в комнату с хронографом. Теперь они там заперты, сидят и причитают во весь голос.
Граф покачал головой.
— Нет, это была для меня не жизнь. И это должно прекратиться. Что может предложить миру такая маленькая девочка, как ты? А у меня много планов! Великих планов…
— Отвлеки его, — крикнул Химериус. — Просто отвлеки его, как угодно.
— А как вы всё это время элапсировали? — быстро спросила я. — Неконтролируемые прыжки должны быть ужасно неприятны.
Он засмеялся.
— Элапсировал? О-о!. Время моей естественной жизни истекло. С того момента, когда я должен был умереть, утомительные прыжки во времени прекратились.