Таймлесс. Рубиновая книга
Шрифт:
— Все бы закончилось хорошо, если бы кто-то нас не предал, — Гидеон раздражённо нахмурился. — Кто-то знал о нашем визите. Кто-то, кто имел власть над Уилбуром и отдал ему приказ везти нас в парк.
— Но зачем кому-то хотеть вашей смерти? И кто мог знать, что вы прибудете именно в тот день? Никакой логики, — мистер Джордж покусывал нижнюю губу.
— О, вот мы и на месте.
Я подняла глаза. Это действительно был наш дом. Во всех окнах горел свет.
Где-то там наверху меня ждала мама. И моя кровать.
— Спасибо, — сказал Гидеон.
Я
— За что?
— Может… может, я бы и правда не продержался, — сказал он. По его лицу скользнула кривая улыбка. — Я считаю, ты действительно спасла мою дурацкую шкуру.
О… Я даже не знала, что ответить. И лишь глядела на него во все глаза. Вдруг я почувствовала, что моя губа снова предательски задрожала. Гидеон быстро достал из кармана свой кружевной платочек, на этот раз я его приняла.
— Лучше вытри всё лицо, а то твоя мама подумает, будто ты ревела ревмя, — сказал он.
В любой другой ситуации я бы рассмеялась, но только не сейчас. Сейчас стольких усилий стоило не расплакаться.
Водитель открыл дверцу, и мистер Джордж вышел из машины.
— Я провожу её до дверей, Гидеон, это займёт всего минуту.
— Спокойной ночи, — выдавила я.
— И тебе, — сказал Гидеон и улыбнулся. — Увидимся завтра.
— Гвен! Гвенни! — Кэролайн изо всех сил трясла меня за плечо. — Если ты сейчас же не встанешь, то точно опоздаешь в школу.
Я сердито натянула одеяло на голову. Просыпаться не хотелось. Ещё во сне я точно знала, что ужасные воспоминания окружат меня, как только улетучится эта прекрасная полудрёма.
— Я не шучу, Гвенни! Уже пятнадцать минут восьмого!
Тщетно я закрывала глаза. Было слишком поздно. Воспоминания атаковали моё сознание как… э-э-э… Аттила этих… э-э-э… вандалов?
В истории я действительно была полный ноль. Перед моим внутренним взором пролетели события последних двух дней. Они походили на остросюжетный фильм.
Я не помнила лишь одного — как очутилась в кровати. Воспоминания обрывались на том моменте, когда мистер Бернхард открыл дверь.
— Добрый вечер, Гвендолин. Добрый вечер, мистер Джордж, сэр.
— Добрый вечер, мистер Бернхард. Я привёл домой Гвендолин немного раньше, чем предполагалось. Пожалуйста, передайте от меня привет леди Аристе.
— Разумеется, сэр. Хорошего вечера, сэр, — выражение лица мистера Бернхарда оставалось как всегда непроницаемым и после того, как он закрыл дверь за мистером Джорджем.
— Красивое платье, мисс Гвендолин, — сказал он немного погодя. — Вторая половина восемнадцатого века?
— Кажется, да.
Я так устала. Мне хотелось свернуться калачиком прямо на ковре в прихожей и отключиться до утра.
Никогда ещё я не радовалась своей кроватке так, как в тот вечер.
Я боялась только одного: что по дороге на четвёртый этаж я ненароком попадусь на глаза тёте Гленде, леди Аристе или Шарлотте. И что те начнут потчевать меня упрёками, насмешками и вопросами.
— К сожалению, господа поужинали без вас. Но я
— О, это очень мило с вашей стороны, мистер Бернхард, но я хочу только…
— Спать? — сказал мистер Бернхард, и по его лицу скользнула озорная улыбка. — Предлагаю вам сразу же направиться в спальню. Все дамы в музыкальной комнате. Поэтому вас никто не услышит. Только крадитесь тихо, как мышка. Я дам знать вашей матери и передам вам ужин прямо наверх, в спальню.
Я слишком устала, чтобы удивиться его заботе и обходительности. Пробормотав: «Большое спасибо, мистер Бернхард», я поднялась наверх. Ужин и разговор с мамой я помню смутно, потому что в это время я почти засыпала. Совершенно точно, что жевать я была уже не в состоянии. Хотя, кажется, мистер Бернхард принёс мне суп.
— О! Какая красота! — Кэролайн обнаружила платье, которое висело на спинке стула вместе с кружевным нижним бельём. — Ты прихватила его с собой из прошлого?
— Нет, мне его дали ещё до того, — я поднялась на локти. — Мама вам обо всём рассказала?
Кэролайн кивнула.
— Много рассказывать ей не пришлось. Тётя Гленда так возмущалась, что теперь, наверное, даже соседи в курсе. Она такого наговорила: будто наша мама — ужасная обманщица, и что она украла у Шарлотты ген путешественника во времени.
— А что Шарлотта?
— Заперлась в своей комнате и просидела там весь вечер, как тётя Гленда её не умоляла. Тётя Гленда кричала, что теперь жизнь Шарлотты пошла под откос. И во всём виновата мама. Бабушка сказала, что если тётя Гленда сейчас же не выпьет таблетку, она будет вынуждена вызвать врача. А бабушка Мэдди в перерывах вставляла что-нибудь об орле, сапфире, рябине и часах с башни.
— Ужасное, должно быть, зрелище, — сказала я.
— Ужасно увлекательное, — сказала Кэролайн. — Ник и я страшно рады, что ген у тебя, а не у Шарлотты. Я верю, что ты всё можешь так же хорошо, как и она. Хотя тётя Гленда говорит, что мозг у тебя как горошина, а ноги — обе левые. Она такая противная, — Кэролайн провела рукой по блестящей ткани корсета. — Может, примеришь его после школы? Хочется на тебя в нём поглядеть!
— Ясное дело, — сказала я. — Можешь тоже надеть, если хочешь.
Кэролайн захихикала.
— На меня оно великовато, Гвенни! А тебе действительно пора вставать, не то останешься без завтрака.
Только оказавшись под душем, я окончательно проснулась. Пока я мыла голову, мысли мои невольно возвращались к событиям вчерашнего вечера, а точнее, к событиям тридцати минут (приблизительно), которые я, воя и причитая, провела в объятиях Гидеона.
Я вспомнила, как он притянул меня к себе и гладил по волосам. Я была так расстроена, что даже не подумала, как близко мы вдруг оказались. Из-за такой вот собственной неосмотрительности мне стало совсем стыдно. Подобные нежности явно были не в его стиле (даже если он просто решил проявить сочувствие). И это как назло случается в тот момент, когда я так твёрдо настроилась презирать Гидеона до конца своих дней!