Таймлесс. Рубиновая книга

Гир Керстин

— Мне ужасно жаль, — сказала мама, — я бы так хотела оградить тебя от всего этого.

— Что же ты натворила тогда? Почему все так на тебя обижены?

— Я помогла Люси и Полу сбежать, — сказала мама. Она еле заметно осмотрелась по сторонам, будто удостоверяясь, что никто за нами не подглядывает. — Некоторое время они прятались у нас в Дархеме. Но они, конечно же, обо всём разнюхали. Тогда Люси и Пол вынуждены были искать другое убежище.

Я обдумывала всё, о чём мне пришлось сегодня

узнать.

Вдруг до меня дошло, где теперь моя кузина.

«Белая ворона» нашей семьи вовсе не бегала среди аборигенов Бразилии, и не скрывалась в женском монастыре Ирландии — именно такие истории выдумывали мы с Лесли.

Нет, Люси и Пол были совсем в другом месте.

— Они прыгнули куда-то в прошлое при помощи хронографа?

Мама кивнула.

— У них не оставалось выбора. Но это решение далось им очень нелегко.

— Почему же?

— Нельзя извлекать хронограф из его времени. Тот, кто это сделает, не сможет вернуться обратно. Забравший хронограф в прошлое должен остаться в прошлом.

У меня перехватило дух.

— Что же заставило их это сделать? — тихо спросила я.

— Они поняли, что в настоящем для них и для хронографа не осталось безопасного укрытия. Рано или поздно хранители выследили бы их в любой точке земного шара.

— Мама, но зачем они его украли?

— Они хотели помешать… Кругу Крови замкнуться.

— А что случится, когда замкнётся Круг Крови? — кошмар, послушал бы кто меня. Я стала изъясняться точно как они. Круг Крови. Дальше я, наверное, стихами заговорю.

— Доченька, у нас не так уж много времени. Даже если они и утверждают обратное. Они сделают всё возможное, чтобы ты была на их стороне. Ты нужна им, чтобы завершить Круг и раскрыть тайну.

— Что это за тайна, мама? — мне показалось, я произношу этот вопрос в тысячный раз. Внутри меня всё так и кипело.

— Мне известно так же мало, как и остальным. Я могу только строить предположения. Это могущественная тайна, и она наделяет властью того, кто сможет ею воспользоваться. Но если власть попадает в плохие руки, она становится очень опасной. Поэтому Люси и Пол посчитали, что тайне лучше остаться неразгаданной. И тогда они принесли себя в жертву.

— Это я уже поняла. Но не поняла, почему.

— Некоторые из тех, кто находится сейчас там внутри, действительно руководствуются одними лишь научными соображениями. Но намерения остальных вряд ли можно назвать благими. Я знаю, они не гнушаются ничем на пути к цели. Не доверяй никому их них. Никому, Гвендолин.

Я вздохнула. Ничего полезного из её рассказа извлечь не удалось.

За оградой сада послышался шум мотора. Затем у ворот остановилась машина. Несмотря на то, что заезжать сюда на автомобиле запрещено.

— Грейс, пора! — крикнула снаружи

леди Ариста.

Мама встала.

— О, нас ожидает сегодня чудный вечерок. Ледяные взгляды Гленды заморозят любое блюдо.

— А почему акушерка решила уехать именно сегодня? И почему ты не родила меня в роддоме?

— Пусть оставят бедную женщину в покое, — сказала мама.

— Грейс! Едем же, наконец! — леди Ариста постучала острым кончиком зонта по железной ограде.

— Кажется, тебе не поздоровится, — сказала я.

— Сердце разрывается, когда подумаю, что ты остаёшься здесь одна.

— Если хочешь, я поеду с тобой, — сказала я. Но уже произнося эти слова, я совершенно чётко понимала, что мне не хотелось уезжать. Как сказал Фальк де Виллер, я была лишь частью дела. И в этом была какая-то притягательная сила.

— Не нужно, — сказала мама. — Если ты продолжишь так же неуправляемо прыгать, тебя могут ранить и даже убить. Здесь ты хотя бы в безопасности, — она обняла меня. — Не забывай, что я тебе говорила. Не доверяй никому. Даже своим собственным ощущениям. И остерегайся графа Сен-Жермена. Он знает, как проникать в душу того, с кем общается. Он может читать мысли и, что гораздо хуже, контролировать волю. Если ты ему это позволишь.

Я прижалась к ней так крепко, как только могла.

— Я так тебя люблю, мама, — через её плечо я увидела, что возле ворот стоит и мистер де Виллер.

Когда мама обернулась, то тоже его заметила.

— Вот этого стоит остерегаться особо, — сказала она тихо. — Он стал опасным человеком, — в её голосе прозвучало что-то вроде восхищения.

Поддавшись внезапному порыву, я вдруг спросила:

— У тебя с ним что-нибудь было, мама?

Ответа не потребовалось. По её лицу стало ясно, что я попала в яблочко.

— Мне было семнадцать и меня было легко очаровать, — сказала она.

— Понимаю, — сказала я и усмехнулась. — Глаза у него очень-очень, мне кажется.

Мама усмехнулась в ответ, пока мы подчёркнуто медленно двигались к выходу.

— О да. У Пола были такие же глаза, но он, в отличие от своего старшего брата, никогда не был таким надменным. Не удивительно, что Люси в него влюбилась…

— Как бы хотелось знать, что с ними случилось.

— Боюсь, рано или поздно ты это узнаешь.

— Дай мне ключ, — нетерпеливо сказал Фальк де Виллер. Мама передала ему ключ сквозь железную решётку ворот, и он открыл их.

— Я прислал за вами машину.

— Увидимся за завтраком, Гвендолин, — сказала леди Ариста и цепко схватила меня за подбородок. — Выше голову! Мы — Монтроузы, а это значит, мы всегда и везде следим за осанкой.

— Я буду стараться, бабушка.

— Вот так. Ах! — она замахала руками, словно разгоняя назойливых мух. — Что себе думают эти люди? Я ведь не королева Елизавета!