Тайна Агровура книга 2: Огнем и Льдом
Шрифт:
– Не узнаешь? – ухмыльнулась девочка.
Ее улыбка напугала Настю, но, присмотревшись, она вдруг поняла, кто перед ней стоит.
– Нотия?
– Неужели! – похлопала девочка в ладоши. – Какое счастье!
– Как ты… сделала… это… вот…
– Во – первых, я просто материализовалось в то, что тебе будет легче принять. Во – вторых, я не могу взломать твой код, чтобы общаться телепатией…
– Не хотелось бы, - сорвалось с языка Насти.
– Ну, подруга, могу тебе сказать сейчас только одно, - тут же перешла Нотия на другую манеру общения, более свободную, - влипла ты серьезно. Ты хоть знаешь, куда ворвалась?
– Нет…
– Это же резиденция короля Зеймунда!
– И что?
– Воры будут наказаны по всей строгости закона, - важно заявила Нотия, проведя пальцем по горлу. – Так что у нас два выхода: либо сидеть тут до прихода короля, либо уходить. И как можно скорее.
– Но куда нам идти? Двери заперты!
Нотия снова усмехнулась, только в ее глазах уже была злость и негодование.
– Ты книг вообще не читаешь?
– Читаю! – возмутилась Настя, встав на ноги. – Но при чем тут мое увлечение литературой?!
– При том! В таких домах есть всегда тайные проходы. Их надо просто найти! Так что, вместо того, чтобы ныть тут и думать, невесть о чем, лучше иди ищи выход!
– Но…
В этот момент с лестницы на второй этаж послышались приглушенные шаги и еле слышные голоса. Настя замерла от страха, а Нотия, вжавшись в нишу в стене, исчезла. Девочка лихорадочно стала искать пути спасения, как вдруг ее кто – то прижал к себе одной рукой и закрыл рот другой.
– Ни звука!
ГЛАВА 8
Выход есть!
– Ни звука! – прошипел Герман.
Он отошел вместе с Настей к противоположной стене и также, как и Нотия, вжался в небольшую нишу, в которой расстояние от пола до потолка было чуть больше метра. Зато глубина была приличной.
Герман буквально вполз в нишу, и Настя за ним, на корточках, после чего они легли на животы и стали слушать. Шаги были совсем близко, а вместе с ними появился и очень громкий звук звяканье металла.
– Рыцари короля, - шепотом заявил Герман.
Приложив палец к губам, он еще сильнее углубился в нишу, насколько ему позволял рост и
– Чтобы они отсюда не выбрались! – заявил знакомый голос. – Понял?! Чтобы все замерзли!
– У электов слабое здоровье, - заметил другой голос, неизвестно чей. – Они тут быстро заболеют…
– Связь глушится?
– Так точно.
– Тогда вон из дворца! – приказал Эжен. – Приведите мне этих электов! Амберов можете уничтожить… Они мне ни к чему.
Некто в доспехах направились в сторону дверей и в ту же секунду Настя и Герман увидели полоску света, которую скоро перекрыли выходившие на улицу солдаты. Герман сильнее вжался в заднюю стенку ниши и старался даже не дышать. Настя не шевелилась. Она и так натворила много чего, добавлять к своим «подвигам» новые ей казалось уже перебором.
– Они мне надоели, - заявил Эжен, обращаясь к самому себе. – Сколько можно ловить детей?! Да я таких, как эти сорванцы группами отправлял в Осирию!..
Его шаги и бурчание под нос удалились очень быстро и вскоре где – то наверху хлопнула дверь. Герман дернул Настю за локоть и указал на выход. Девочка помотала головой, на что парень только толкнул ее и шепотом сказал:
– Ты не в том положении, чтобы перечить.
– Там Эжен!
– И что?! – возмутился Герман. – Он наверху, а тут есть проход.
– Где?!
– Пошли!
Герман дернул ее со всей силы и они вылезли из ниши. Проведя девочку по длинному коридору, который Настя не увидела из – за темноты сразу в холле, Герман привел ее в затхлое помещение, где было светло и довольно – таки чисто. Однако воздух тут был спертым, а от стен веяло лишь холодом. Также, Настя увидела на них странные синие цветы.
– Это гулус.
– Гулус? – удивилась Настя. – Исцеляющее?
Герман обернулся к ней и приподнял в удивлении одну бровь.
– А ты откуда знаешь?
– Мне Захар дал книжку по травам, чтобы я не съела в лесу чего отравленного…
– Это он вовремя сообразил, - кивнул Герман.
Он подошел к какой – то куче старого хлама, накрытого сверху соломой и какими – то тряпками, и стал быстро отбрасывать мусор назад. Настя отошла в сторону, чтобы не испачкаться и не попасть под удар деревяшек, которые Герман, даже не думая, бросал в разные стороны.