ТАЙНА АГРОВУРА
Шрифт:
Она встала и, одевшись в то, что ей выдали, вышла из комнаты. Корабль был освещен лучше, чем вчера, и по коридорам гулял теплый ветер.
Настя пошла на него и вскоре нашла лестницу, откуда он несся. Она начала подниматься по лестнице, когда вдруг услышала:
– Ну же, Герман! Давай! Играй!
– Оставь меня в покое! – шутливо отвечал парень. – Я на заказ не работаю!
– А как по – твоему заставить животных подойти поближе!
–
– Сдались! В отличии от тебя, я делом занимаюсь!
– Каким, животных гробишь?
– Изучаю! Давай – давай, играй!
– Я мелодию забыл…
– То есть романсы играть по ночам, так это мы мелодию не забываем. А как для друга что – то сделать – так все!
– Хорошо. Но только потому что надоел ты мне!
Настя осторожно выглянула на палубу и увидела, что Герман, стоя у самого края, приготовился играть. Она затаила дыхание и в следующий момент флейта издала звук, похожий на рокотании стрекоз и воробьев одновременно. Герман сначала долго тянул звуки, потом начал играть отрывисто, словно его постоянно кто – то дергал.
– Хорошо, хорошо, - тихо проговаривал в это время Зар, готовясь к прыжку. – Ближе, ближе… Герман, можешь громче!
Герман прибавил громкости и в следующую же секунду Зар прыгнул за борт, протягивая куда – то руку. Настя, от неожиданности, было кинулась к нему и чуть сама не упала, опасно перегнувшись через перилла.
– Эй, стоять!
Герман затянул ее обратно.
– Он же упал! – крикнул Настя.
– Да успокойся, не ушибся.
Герман указал пальцем куда – то вправо и Настя увидела внизу, как Зар пытается вырваться из огромной паутины. При этом он посылает на все лады Германа.
– А теперь смотри…
Аккерман снова заиграл на флейте какую – то щекочущую нервы мелодию и Анастасия увидела, как с дерева к Зару приполз большой паук, размером с машину в ее времени.
– Герман! – заверещал Зар, дергаясь в паутине. – Спаси! Илия расскажу, кому ты свои серенады ночные наигрываешь!
– Будто бы ты знаешь, - усмехнулся Герман. – Ладно, - он обернулся к Насте и протянул ей флейту, - подержи. Сейчас вернусь.
Он прыгнул вниз, прямо на паука и, вскинув руку с треугольником, приложил ее к голове чудовища. От пальцев пошло голубое сияние, после которого паук отступил от Зара на пару сантиметров и, подняв одну из лапок, потрепал по голове Германа.
– Нужно любить природу, - заявил Герман, гладя мохнатую лапу паука. – А ты ее только препарируешь. Садист!
– А ты – чудик!
–
– Какой нормальный человек будет любить пауков?! Тем более любезничать с ними!
– А я не совсем человек. Забыл?
– Да мне по фигу!
Он освободился из пут и, стукнув правой ногой о левую, заставил подошвы сапожек загореться синим светом и взмыл ввысь. Герман, потрепав паучка по голове, спрыгнул с него на паутину, которая, как пружина, вытолкнула его вверх и он приземлился на палубу.
– Садист - ты! – сказал Зар, но больше не просил Германа сыграть мелодию для поимки животных.
Н ушел вниз по лестнице, что – то бормоча себе под нос, а Герман рассмеялся.
Настя впервые слышала его смех, но он ей очень понравился. Звонкий, легкий…
– А тебе чего в такую рань не спится? – спросил он, вертя в руках флейту.
– А вам?
– Скоро Рубиновое озеро. Там мы всегда делаем остановку.
– Рубиновое озеро? Что это?
– Красивое местечко. Только небезопасное.
– Почему?
– Да потому что там всем заправляет Эитн, а это значит, никакой свободы. Только рабство. Она выжимает из народа последнее…
– И вы там что – то закупаете?
– Нет. Мы просто там проездом. «Аквамарину» нужна для подзарядки вода, а в Рубиновом озере она просто прекрасна: чистая, питьевая, а главное – в ней сконцентрировано столько информационных потоков, что можно жить несколько недель без подзарядки… Хотя, тебе это ни о чем не говорит.
– Вот поэтому я и слушаю.
– Человеку не дано освоиться в новом мире за два дня. Физически невозможно.
– А я попробую.
Герман ничего не ответил. Когда «Аквамарин» проплывал мимо какого – то дерева с красными ягодами, похожими на малину, парень сорвал несколько и сунул в рот.
– Будешь?
– А что это?
– Буснук.
– Звучит не очень.
– Зато вкусно. Попробуй.
Он отдал ей одну ягоду и она, на свой страх и риск, сунула ее в рот. Раскусив, Настя тут же состроила блаженную мину. Вкус какао и клубники, перемешанный со сливками. Насте сначала показалось, что она такая голодная, что ей мерещится всякая ерунда, однако съев вторую ягоду вкус был такой же.
– У тебя какой вкус? – спросил Герман.
– Что значит какой?
– У меня получился вкус клубничного джема. А у тебя?