Тайна академика Фёдорова
Шрифт:
Распаду системы „глобализма" в немалой степени способствовало и то, что к началу девяностых СССР взял на себя роль лидера в духовном развитии человечества. Нет, речь здесь не о том, что около 50% результатов фундаментальных исследований и более трети – в прикладных науках исходили из СССР, а в том, что именно наша страна предложила новые тогда (общепризнанные теперь) духовные идеалы развития человечества. Тупиковость и варварство потребительской ориентации развития, обусловленные "рыночной системой", стали в то время очевидны для многих. Движение "зелёных" и экологистов было одним из наиболее активных и действенных союзников в распространении идей, исходивших из СССР. Второй силой были страны Латинской Америки, неофициальным, но несомненным лидером которых стал человек-легенда Фидель Кастро. Наконец, третьими, кто, хотя и не сразу, зато потом последовательно и действенно, поддерживал Советский Союз, стали мусульманские страны.
Выяснилось, что предложенная СССР новая идеология
Исламский фундаментализм как-то быстро, в течение всего лишь нескольких лет после краха старых США, исчез, будучи прежде искусственно поддерживаемым и культивируемым этой империей насилия и зла. Израиль, хотя и сохранил своё название, стал новым палестинским государством, потеряв своего финансового и фактического заокеанского партнёра. После краха прежних США дышать на Земле стало легче ещё и физически: доля загрязнения биосферы этой страной сократилась в процентном отношении более чем втрое. Но так как за последние пятнадцать-двадцать лет повсюду стали внедряться новые энергосберегающие технологии, а расточительство этой страны прекратилось вместе с её экономическим и финансовым крахом, то количество вредных атмосферных выбросов и вообще отходов сократилось почти вдесятеро. Конечно же, это не стало бы возможным без краха "транснациональных" американских монополий, физически уничтожавших изобретателей и "прятавших под сукно" их новаторские идеи.
Бесспорным было и то, что немалую роль в информационной и психологической подготовке этих изменений сыграли переведённые на все языки труды выдающегося философа современности С. Г. Кара-Мурзы, этого Канта политологии и социологии. А коллективные труды Института Теории Социализма и Коммунизма ЦК КПСС завершили идейный разгром еврокоммунизма и евроцентризма, социал-дарвинизма и экономизма, наглядно показав, что каждая из культур найдёт свой неповторимый путь к построению общества справедливости, к духовному развитию человека. Людям были даны новые – духовные, а не потребительские ориентиры развития – в единстве с природой, а не в противостоянии ей.
США – этот оплот новых кочевников, тогда раскололись на несколько "суверенных" государств. Уже готова была начаться между ними кровопролитная гражданская война. Но СССР через Совет Безопасности ООН сумел добиться предотвращения этого, восстановив единство страны, хотя и в виде рыхлой конфедерации. Обесценившиеся уже было в миллион раз доллары, поднялись в цене более чем в сто раз (до одной десятитысячной их былой стоимости), а введение карточной системы предотвратило голод и массовую нищету. При поддержке СССР, ГДР и Франции – экономически самых могущественных стран мира, строились предприятия, позволявшие поддерживать жизнеобеспечение населения США в новых условиях. Ведь теперь этой стране не приходилось рассчитывать на дешёвый труд новых промышленных стран Азии, нужно было заниматься самообеспечением, отказаться от неестественной роли всемирного управляющего. С наркодельцами и организованной преступностью удалось покончить в два года. Но всё равно, воспитанные на идеалах потребительства, скверно образованные американцы, многие десятилетия впитывавшие с телевизионного экрана склонность к насилию, роскоши и половой распущенности, оставались неспособными воспринять идеи творческого, духовного предназначения человека на Земле. Они всё ещё воспринимали своё теперешнее скромное экономическое положение как нечто временное, видели в нём не итог безумия своих политиков, а результат происков внешних врагов. Неважно, что этими врагами был весь внешний мир, отказавшийся экономически содержать Америку!
Хотя аббревиатура США и расшифровывалась теперь как Социалистические Штаты Америки, по мнению Олялина, социализмом там пока что даже и не пахло. Название являлось лишь ориентиром развития и орудием приостановки всемирной ненависти к былой империи зла. Ясно, что в таких условиях компартия США не могла не стать органом тоталитарного контроля и управления. Конечно, явление это временное, но пока что было именно так. Однако имелась ещё одна трудность в общении с американцами – почти никто из них не владел иностранными языками, а объясняться на деликатные темы через переводчика… Сам-то Пётр Николаевич читал Сименона в подлинниках и свободно изъяснялся по-немецки, а английского не знал и знать не хотел: с детства невзлюбил английское наречие, – в те времена, когда о близком крахе США никто даже не подозревал, но постепенно – закономерно и неуклонно – во всём мире нарастала ненависть к политике и практике этого очередного претендента на мировое господство.
За этими мыслями Пётр Николаевич незаметно доехал до Романовской развязки и свернул с автострады на сельскую дорогу. Здесь путь в Светлогорск проходил почти по самому берегу. Сбавив скорость до шестидесяти, Пётр Николаевич заметил моргающий красный сигнал на щитке приборов. Это загорелся сигнал разряда ходового аккумулятора.
Так или иначе, а машиной он дорожил. Но теперь пришла пора подумать о поиске подходящего ходового аккумулятора отечественного производства. Лучше всего, разумеется, могла помочь одна из частных фирмочек, как грибы после дождя расплодившихся лет около десяти назад во всей стране. Жёсткие лицензионные правила, в частности, обязательное изъятие лицензии после второй признанной судом рекламации, отпугивали всех, кто пытался извлечь нетрудовые доходы, но каким-то образом просочился через строгие психологические тесты. Зато людям, действительно творчески одарённым, имевшим изобретательскую жилку или просто новые организаторские идеи, такая система давала большой простор. Временами в таких частных предприятиях можно было встретиться с почти фантастическими новинками. Вот и в сфере обслуживания электромобилей был в Кёнигсберге один самородок, умевший почти втрое повышать ёмкость аккумуляторов. Другой занимался продлением вдвое сроков их службы. Прикинув, кто бы ему мог лучше помочь, Пётр Николаевич свернул налево – вниз, к озеру. Через несколько минут он будет у дома человека, ради встречи с которым так рано выехал из Кёнигсберга.
Действительный член Академии наук СССР Фёдоров был не только учёным мировой известности. Он слыл ещё и оракулом. Посмеиваясь вслух над собой, он одновременно давал такие прогнозы будущего, которые никогда ещё не обманывали, всегда сбывались. Как Фёдоров умудрялся делать такие безошибочные предсказания, было совершенно непонятно. Правда, он чаще всего отказывался публично делать предположения о будущем и строить прогнозы. Здесь не могли помочь ни ловкость журналиста, ни хитрые приёмы. Напротив, Фёдоров тут же разоблачал такие попытки, выставляя интервьюера напоказ в качестве манипулятора сознанием. Но если уж он соглашался сделать прогноз, то ошибка исключалась. Исходя из всего этого, Олялин считал, что Фёдоров – просто очень опытный системный аналитик, научившийся по части восстанавливать целое. А ведь наше настоящее – это и есть одна из таких составных частей того, что называется будущим!
Но Пётр Николаевич ехал к академику вовсе не за прогнозом и не за советом. То есть, совет-то ему как раз был нужен, но совсем не в виде прогноза будущих последствий каких-либо поступков – его или других людей. Пётр Николаевич, будучи опытным психологом и социологом, занимался ещё и – чисто из любви к исследованиям – историческим анализом мотивации поведения известных общественных и политических деятелей. Он даже разработал свой, пока ещё не запатентованный, метод количественной и качественной оценки мотивации действий людей в зависимости от самых различных (общественных, семейных, личных) обстоятельств. В будущем эта методика оценки обещала перерасти в метод, который позволял при поиске подходящих кандидатов на важные должности отбирать самых способных и перспективных людей, отсеивать тех, кто мог бы стать неявным источником социального вреда. Конечно, чтобы превратить свои первые намётки в настоящий, чётко работающий метод, предстояло ещё много потрудиться, скорее всего, не один год. Но дело было даже и не в этом.
Проанализировав по своей методике решения и опубликованные высказывания известных в СССР деятелей в революционные восьмидесятые годы двадцатого века, Пётр Николаевич обнаружил странный разрыв в мотивации и логике их действий и поведения в период 1982 – 1984 годов.
До этого временного отрезка и после него (плюс-минус один год) все решения и поступки, сведения о которых удалось найти в архивах, хорошо соответствовали выведенной им формуле. Но в течение этого короткого времени совершался такой качественный скачок, что действия (и поведение) одного и того же человека до и после данного периода выглядели как поступки совершенно разных людей! Причём, явление это было не единичным, а представлялось систематическим, массовым. Пётр Николаевич, сколько ни бился, не мог этого феномена объяснить. А характер у него был таков, что, встречаясь с трудностями и препятствиями, он неизбежно удесятерял усилия, а изобретательность и находчивость его росли как бы сами собой.