Тайна «Альтамаре»
Шрифт:
— Гарри, если я когда-нибудь смогу что-нибудь для тебя сделать…
— Дай-ка мне дорогу, — ухмыльнулся Гарри. — Я спешу, надо отправлять одно судно. — Он ловко обогнул «Бернар» с кормы и, включив полную скорость, помахал Яну на прощанье.
«Какой замечательный парень! — думал Ян. — Если б не он, страшно подумать, что могло случиться».
«Бернар» стремительно летел к своей стоянке. Младшие братья в нетерпении слонялись по набережной. Едва лодка приблизилась к причалу, как Боб забросал Яна вопросами. Что там такое стряслось? Чего он гнался как сумасшедший через весь док и почему
— Скажи спасибо этому негодяю. Если б не он, не плавать бы нам больше на «Бернаре», — сказал Ян с чувством.
Он рассказал братьям, как было дело, и показал свои коленки с пятнами засохшей крови.
— А мы решили, что вы затеяли гонки. Я только не мог понять, почему «Бернар» не развил полной скорости.
— Если б он развил полную скорость, нам бы его не догнать. Видали, как он чуть не врезался в лихтер?
Это они видели. Многозначительно наморщив лоб, Боб высказал предположение, что по правилам капитан лихтера должен был бы свернуть, увидев лодку под самым носом своего судна. Но Ян-то знал, что именно лодке следовало уступить дорогу, учитывая ее ничтожные размеры.
— Почему ж ты так плохо закрепил швартовы, раз уж ты решил не выключать мотор? — строго спросил Марк.
Да, действительно… Но ведь он ошвартовался, как положено. Тросы были надежно закреплены, и вот пожалуйста…
— А где носовой трос? — спохватился Ян.
За разговорами они совершенно забыли ошвартовать «Бернар». И мало того: оказалось, что носового троса вообще нет, а кормовой… кормовой оборван у самого огона.
Возможно, носовой они найдут на тумбе у шлюза. А кормовой Бобу придется нарастить. У Яна есть, конечно, запасной такелаж под цепным ящиком, но трос не мог еще так сильно износиться, чтобы его надо было менять.
— Ты как шофер, который трясется над запасными покрышками, — сказал Боб. — Смотри, пожалеешь.
— Не можем мы тратить деньги каждый раз, как у нас выходит из строя оборудование. Сам знаешь, тросы не такие уж старые.
Боб пожал плечами:
— Дело твое.
Они поплыли назад к шлюзу.
В шлюзовой камере, ожидая входа в док, стоял пароход под британским флагом. Это было импозантное судно с высокими черными трубами и выкрашенными в коричневый цвет палубными надстройками. Мост был поднят, и мальчики могли видеть маленькие фигурки индийцев, возившихся на баке с буксирным канатом.
— Ян, какую скорость он может развить в открытом море?
— Миль двадцать в час, — рассеянно сказал Ян. — Вот они, те тумбы, к которым он крепил швартовы, отправляясь за продуктами. — Глядите! — воскликнул он. — Носовой трос висит и обрывок кормового тоже.
Марк соскочил на берег, схватил трос и закинул его, точно лассо, Яну на шею. Все-таки непонятно, как он мог порваться. Может, мимо на большой скорости проходил буксир, лодка заплясала на волнах… А может… Смутное подозрение приняло отчетливую форму. Трос не оборвался. Его обрубили!
— Что с тобой? — спросил Марк. — У тебя такой вид, будто тебя стукнули по башке.
Ян ничего не ответил. Он спрятал обрывок каната в ящик из-под продуктов и скомандовал:
— Заводи мотор! Мы возвращаемся на стоянку.
Боб
— «Антверпен Петер», «Антверпен Петер!» Вызывает «Бернар».
Комиссар, казалось, только и ждал его вызова. Ну, что они там натворили сегодня утром? Капитан лихтера пожаловался капитану порта на безответственное поведение экипажа «Бернара», едва не столкнувшегося с ним у входа в док. Лихтер вез высокооктановый бензин, и от малейшего удара мог произойти взрыв. Капитан был в бешенстве. Он рвал и метал.
— Да, — сказал Ян, — я представляю. Он совершенно прав. Но мы тоже не виноваты. Кто-то отвязал носовой трос, обрубил кормовой, и лодка поплыла сама по себе.
Наступило молчание. Потом Ян услышал, как комиссар присвистнул. Обрубил? Ян в этом уверен? Конечно. Он может показать остатки троса.
— Тебе надо срочно убраться из дока, — сказал комиссар.
— Значит, вы не сможете использовать нашу лодку?
— Нет, ничего не выйдет.
Не выйдет! Так комиссар думает, это работа контрабандистов? Несомненно. Пользоваться лодкой теперь не имеет никакого смысла, они ее знают.
— Когда нам уходить, комиссар?
— Немедленно. Воспользуйтесь первой же возможностью пройти через шлюз и плывите прямо в Лилло.
— А как быть с аппаратом?
— В Лилло я его сниму.
— Но сейчас воду будут спускать, поэтому раньше чем через четыре часа мы в Лилло не попадем. Нельзя ли нам отложить отъезд до завтра? К полудню мы будем дома.
Комиссар и слышать не хотел ни о каких отсрочках. Если есть возможность проскочить через шлюз сегодня к вечеру, нужно это сделать. Чем скорее, тем лучше. Если же будет трудно в темноте войти в гавань, тогда пусть поставит «Бернар» у причала возле таможенной лодки. Но из дока они должны выйти засветло. Это очень важно. Лучше немедленно, при свете дня.
— Я предупрежу ваших родителей, — сказал комиссар. — Плыви в Лилло и швартуйся на своем обычном месте. Прием окончен.
Ян так и остался сидеть с трубкой в руках. В чем дело? Неужели комиссар так рассердился из-за лихтера? Или он подозревает, что над ними нависла опасность, что контрабандисты покушаются на их жизнь? Но тогда не лучше ли поместить на борт полицейского, который сумеет принять меры, если кто-нибудь попытается на них напасть. Нет, он не понимает комиссара. И уж, во всяком случае, Ян не из тех, кто при первой же опасности пускается наутек. Отсюда надо уходить? Ну что ж, но они не побегут без оглядки. И какой ему смысл торчать в Лилло среди паромов и таможенных лодок? Ладно. Как только поднимут воду, он покинет док, а там видно будет.
Боб с Марком собрали удочки и вернулись на лодку.
— Хоть бы одна рыбешка! — мрачно сказал Боб. — Я уверен, что даже если сеть протащить через все эти доки, и то ничего не поймаешь.
Он взял транзистор и пристроился на корме послушать программу для молодежи. Транзистор был маленький, не больше коробки из-под сигар, но шуму от него было вполне достаточно.
«Внимание, внимание! Всем судам на Шельде…»
— Что такое? — спросил Ян.
— Антверпен… Никак не поймаю средние волны.