Тайна архангела
Шрифт:
Она завершила тираду вопросительным молчанием, взбодрившись удачной, по ее мнению, остротой. Видя, что мама на самом деле увлечена какой-то умной брошюрой, Марина забила и пошла к себе. По дороге завернула в ванную.
Даже самая увлеченная мать в момент вскочит на такой вопль.
— Что случилось?!.. — женщина в шоке выбежала в коридор.
— Черт!.. Твою …! А-а-а! — Марина вылетела с банного порога, минуя маму, и мелкой рысью вбежала в свою спальню. Ее лицо было ни на что непохоже, а рука зажата другой рукой.
— Что такое?!.. — мама бросилась за дочерью, пытаясь
— Бли-ин!.. Ноготь!!! Уродство!.. — стенала Мара.
— Что с ногтем?! — мама подошла к ней и принудительно схватила запястье дочки.
— Напополам!!! С мясом!!! — простонала Марина.
Мама не сразу увидела, что же там было.
— Да вот же, вот! — Мара указала на видневшуюся под отколовшимся лаком трещину, из которой сочилась кровь. — Как больно!..
Марина изменилась в эти дни. До неузнаваемости; видели окружающие, как вместо переживающего свою жизнь трепещущего сердечка из ребер появляются ожесточенные железные шипы. Она повзрослела даже внешне. И что-то другое появилось во взгляде, который как-то впервые между делом распробовал первую ложь на вкус.
— Тебе идет. Чего ты раньше не носила узкие?.. — спросила Аня, увидев перед школой, что Марина в новых джинсах.
— Не знаю, — она пожала плечами. — Захотелось купить.
Ты — это то, что ты носишь. И одежда — способ выразить тебя. Тогда Марина только осмысливала новый образ и первые новые правила своей внешности: если джинсы — то черные, если юбка — то короткая, а если длинные волосы — то распущенные. Длинными они у нее будут лишь через много месяцев.
— Чего надо?.. — Аня оглянулась, прижатая чьим-то взглядом к стене коридора.
— Курва, что ты делаешь?
Перед ней стоял не кто иной, как Гоша. Сам пришел, собственной персоной. И парни рядом среди живой школьной перемены.
— А что я делаю? — Аня повернулась к нему наглая и развязная.
— Что ты сплетни разводишь, мы не врубаемся? — выступил вперед уже другой пацан, который в их компании считался самым серьезным и статусным. — Какого…, треплешь о том, чего у вас с ним не было?..
— А ты свечу держал?.. — сверкнула на него Аня дьявольским блеском.
Марина потеряла подругу где-то на полпути к туалету. Когда вышла в коридор поискать, нашла в компании, не одну.
— Что за хрень тут творится?! — Марина сломя голову ринулась на стрелку. Резко и очень уж несуразно она рванула мальчика, который был выше ее на голову, за плечо. — Что ты прикопался?! Отвали от нее быстро!..
— А ты ее адвокат?! — выступил на нее кто-то.
—
От радости новой жизни до черной испепеляющей войны оказался один шаг. Что ж, свободу надо было отстаивать своей кровью. Марина помнила эти дни, насквозь пропитанные злобой, когда на них смотрели и ненавидели, когда она презирала всех вокруг. Тогда помогла привычка не взирать на лица. А в транс впадать, отключаясь от отношения к ней всех, научилась позже.
— Я не понимаю, зачем в десятом классе устраивать родительские собрания? — сказала Марина, устало улыбаясь. — Они тебе еще не все уши про меня прожужжали?..
— Нет. Хотя поквохтали немножко: что, да как и почему вот так случилось. Но я их, вроде, успокоила, что твое увлечение футболом и колготками с острыми узорами — это еще не самое страшное, — ответила мама.
И это был второй человек, которому Марина запечатлела свою благодарность. За то, что творившуюся дикость не сочли дикой.
— Должно же на каждой помойке что-нибудь активно вонять, — пожала Мара плечами.
— Йодом помажь. Обрезать надо и пластырем закрепить, — посоветовала мама. — Давай сделаю…
— Нет! Он мне нужен! — вскрикнула Марина. — Не буду резать!..
— Тогда заклей клеем.
— А можно?..
— Конечно!.. Временно поможет, а потом, когда отрастет, обрежешь.
— А где у нас клей?.. — тормозила Мара.
— В туалете, там, где бытовая химия. Давай принесу…
— Давай… — натужно сморщилась Марина. — Блин… Что-то мне хреново…
Она нащупала сзади кровать и села, а потом легла. Лицо Марины было бледным, сердце в груди неприятно колотилось.
— Боже мой, — мама понурила голову. — Тебе водички принести?..
— Да… И таблеточку… сосательную… Тошнит, — проговорила Марина отрывисто и слабо.
— Как ты умудрилась-то?.. — мама уже была рядом со всеми принадлежностями.
— Я топик сушила под потолком… Думала… он высох. Хотела снять. Сушилку спускать не стала, встала на цыпочки и сдернула его за край, а он падать начал… Я и попыталась его поймать… И врезалась рукой в кафель… Под девяносто градусов…
Девушка лежала на кровати убитая и едва не рыдала от пережитого стресса. На палец старалась не смотреть, чувствуя покалывание и ужасное отвращение внутри.
Не вовремя зазвонил телефон.
— Алло?.. — Марина закатила глаза, наощупь принимая протянутую ей трубку.
— Мара, привет!.. Я дозвонилась Дэну!.. Мы завтра идем! В половину двенадцатого он за нами заедет! — сообщила Аня воодушевленно и все сразу.
— Зашибись…
— Ты чего такая?.. Не рада?! — не поняла подругу подруга.