Тайна Богов
Шрифт:
Я невесом, нематериален. Я – атомная пыль.
У меня больше нет кожи, никакой оболочки, никаких границ.
Температура повышается, и атомы становятся все более летучими. Они отделяются друг от друга, разлетаются, кружатся.
Я горячий пар. Облако.
Я смешан с моим другом Эдмондом Уэллсом. Никогда и ни с кем еще я не был так близок.
Пробирка, которую мы теперь наполняем в виде газа, соединена со шлангом. Меня отделяют от моего друга. Мои собственные атомы уносит потоком воздуха. Теперь я нахожусь в другом сосуде, большего объема. Этот сосуд помещен в центрифугу, которая вращается в обратную сторону. Температура понижается, я конденсируюсь.
Из
Как написано в Библии: человек – глина, оживленная дыханием Бога.
Я собираюсь воедино. Восстанавливаюсь. Становлюсь больше, шире, тяжелее. Мои атомы, словно следуя известному плану, соединяются, чтобы воссоздать меня, сохранив пропорции, но увеличив масштаб.
Мне не приходится начинать свой путь с эмбриона. Я сразу становлюсь взрослым. Глаза твердеют, превращаются в два шарика для пинг-понга, сначала красные, потом белые. Под прозрачной кожей и черепными костями в полушариях мозга образуются извилины. Формируются ногти. Зубы появляются из челюстей, как ростки деревьев.
Это не больно. Просто новые ощущения – становиться твердым после того, как был газообразным.
Мышцы краснеют, кожа теряет прозрачность. Сердце начинает биться. Сосудистая система наполняется живительной красной жидкостью, которая несет сердцу кислород и сахар.
Я возвращаюсь к жизни.
Центрифуга останавливается. Я нахожусь внутри огромной пробирки. Я наг и дрожу. Все мои мышцы напряжены, сердце колотится, кожа покрыта потом. Я совершенно без сил. Я задыхаюсь. Сквозь стекло пробирки я вижу, как приближаются какие-то пробирки. Я хочу встать на ноги, но так ослаб, что мне это не удается. Я соскальзываю на дно и, свернувшись калачиком, засыпаю.
Мой разум, покинув заоблачный мир, отправляется в царство снов, спокойное место, где он может отдохнуть. Вспыхивает экран.
Я попадаю внутрь изображения. Я на острове, но это не остров Спокойствия.
Огромный пляж. Появляется Дельфина. Она бежит по песку, на котором остаются ее следы. Мы сливаемся в объятии в волнах. За нами, на берегу поселение людей-дельфинов на Земле-18, которое я создал в начале Большой игры пять тысяч лет назад. Вдали, в море, резвятся дельфины. Мы плывем к ним, хватаемся за спинные плавники и летим по волнам в вихре брызг.
Дельфина говорит, что мы сами можем превратиться в дельфинов.
Мои ноздри зарастают, а на лбу появляется небольшое отверстие для дыхания. На руках вырастают перепонки. Я мутирую, как первые дельфины, которые когда-то жили на земле, а потом вернулись в воду. Дельфина говорит, что это и есть будущее, которое мы построим на острове Спокойствия. Будущее водного человечества. Я плаваю, ныряю, задерживая дыхание на десятки минут. Мой позвоночник изгибается, как хребет рыб. Я выпрыгиваю из воды. Играю с водорослями. Я стал homo delphinus. Человеком будущего, водоплавающим животным. Во сне я соревнуюсь с другими дельфинами, кто глубже нырнет. Мы вместе плаваем в глубине, вместе выныриваем. Я разгоняюсь, и мне даже удается встать на хвост, почти вертикально. Дельфины окружают нас и учат разным прыжкам. Я обожаю это. Дельфина обращается ко мне, издавая короткие резкие крики, в которых гораздо больше оттенков, чем в человеческом голосе. Она рассказывает, что в других местах люди тоже мутировали. Люди-белки грызут орехи, планируют с ветки на ветку. У них выросли перепонки, соединяющие руки и ноги. Слепые люди-кроты роют землю. Люди-птицы парят в небе вместе с орлами. У них выросли перья. Я отвечаю ей, что мне больше нравится быть дельфином. Потому что они могут двигаться
Люди превращаются в своих тотемных животных.
Мы спасаемся, выпрыгивая из воды, чтобы взять разгон в воздухе.
Во сне я думаю, что должен остановиться и дать отпор акулам. Мне в голову приходит идея: «Дельфин может победить акулу, ударом носа он пробьет ей печень. Сильный удар, нанесенный в конкретную точку». Мы с Дельфиной превращаемся в две торпеды. Я первым наношу удар человеку-акуле, который бросается на меня. Он уклоняется и кусает меня за спинной плавник. Мы снова занимаем исходную позицию. Человек-акула снова хочет напасть на меня, но я, притворившись, что приму атаку в лоб, в последний момент подныриваю – вот преимущество движения в трех направлениях – и наношу удар носом. Распарываю кожу, вонзаюсь в его внутренности. Мы атакуем снова и снова и обращаем акул в бегство. Но и мы оставляем в воде кровавые следы. Мы тоже ранены. Когда берег уже близко, я замечаю в небе людей-орлов с изогнутыми клювами и широко распластанными крыльями. На берегу люди-крысы с острыми когтями и острыми оскаленными зубами.
– Я больше не боюсь их, – издаю я пронзительные крики, обращаясь к Дельфине.
Она отвечает, что я заработал еще один балл. Теперь я умею дать отпор противнику. Я не спасаюсь бегством и говорю, что никого не боюсь. Я набрал 21 балл.
Мы ныряем с Дельфиной, открываем для себя подводный мир. Внезапно она останавливается. Я подплываю к ней в тот момент, когда она производит на свет маленького дельфина. Он совершенно светлый. Едва выбравшись из ее тела, он тут же начинает плавать и поднимается на поверхность.
Дельфина говорит, что малыш – моя копия. Я благодарю ее за все, чему она меня научила.
Мы тремся носами и вместе поднимаемся из глубин, выпрыгиваем из воды высоко в воздух, а наш сын играет в волнах. Я чувствую ветер своими плавниками и снова падаю в воду.
Мне мокро.
Дельфина…
– Мишель! Дельфина!
– Мишель… Мишель… это я!
Я открываю глаза. Надо мной склоняется женщина. Это не Дельфина. Золотые волосы, зеленые изумрудные глаза.
Афродита.
– Я так боялась потерять тебя, – шепчет богиня любви. – Бедный Мишель. Как тебе было трудно жить среди стада смертных.
Она обнимает меня.
Лежа на постели, я озираюсь. Это комната в ее дворце. Все вокруг розовое, как в волшебной сказке. На насестах сидят лукаво улыбающиеся херувимы с луками за спиной. Они прилаживают оперение к стрелам. В банках сидят сердца с ножками, такие же, как то, которое мне когда-то подарила Афродита. Они подпрыгивают от нетерпения, так им хочется кого-нибудь полюбить.
Богиня любви страстно целует меня, но я не отвечаю ей.
– Я боялась, что ты сойдешь с ума. Жить среди людей – все равно, что жить среди… обезьян!
– Смертные – такие же мужчины и женщины, как мы.
– Мы уже не мужчины и женщины, – поправляет она меня. – Мы боги!
Она прижимается ко мне, трется об меня грудью.
– Твоя ссылка на Землю-18 была такой несправедливостью! Странно, должно быть, оказаться там… как в зоопарке.
Странное место – это как раз Эдем. Но это не зоопарк, это скорее сумасшедший дом. На Олимпе эго раздувается до невообразимых размеров. Каждый бог тут – воплощение какого-нибудь невроза или психоза. Афродита – истеричка, Зевс страдает манией величия, у Ареса паранойя, и так далее.