Тайна брачного соглашения
Шрифт:
Джейн не отрывала от Джаспера глаз.
Он потянул за кольцо, и часть стены отъехала в сторону, а за ней – о боже! – скрывалась еще одна дверь.
– Вот это да! – с завистью воскликнула Джейн.
В детстве они мечтали о собственном тайном убежище, но единственным более или менее подходящим местом был пустой чулан за лестницей в доме Чартонов. Однако о нем было известно не только взрослым, но и всем слугам, которые в поисках детей первым делом заглядывали именно туда.
– Я бы на твоем месте не торопился с похвалами.
Джаспер отпер дверь, и они вошли в кабинет, куда более роскошно обставленный, чем кабинет Филипа. Стены
– Ты точно не заправляешь непотребным домом? Твой кабинет выглядит точь-в-точь так, будто он принадлежит владельцу подобного заведения.
– Это мебель из дома моего дядюшки в Саванне. Он питал страсть к вещам такого рода. Самое худшее я уже давно продал. Джейн! Пообещай мне: что бы между нами ни произошло, ты никому не расскажешь о том, что я хочу тебе показать.
– Свои бухгалтерские книги? – легкомысленно спросила Джейн.
Не обратив внимания на шутку, он взял ее руки в свои и пристально посмотрел ей в глаза. Таким она видела его лишь раз – в день, когда хоронили ее родителей. Невольно Джейн тоже посерьезнела.
– Я привел тебя сюда потому, что доверяю тебе. И всегда доверял. Мне необходимо хоть кому-нибудь открыться. Я думал рассказать все Милтону, но он повел себя недостойно. – На мгновение лицо Джаспера исказили боль и потрясение, и он как две капли воды напомнил Джейн Филипа в то утро, когда его первая жена, Арабелла, скончалась при родах, дав жизнь их сыну Томасу. – Обещай мне.
Джейн представила, как, должно быть, страдал Джаспер, осознав, что они с Милтоном уже больше не близки, как раньше. Возможно, этим объясняется прячущаяся на самом дне его глаз тьма… но в глубине души она подозревала, что причина не только в этом.
– Обещаю.
Джаспер отпустил ее руки, подошел к одной из картин и сдвинул ее в сторону. За ней был небольшой глазок.
– Подойди и взгляни.
Джейн встала на цыпочки и заглянула внутрь. Джаспер затаил дыхание. Сквозь глазок пробивался яркий свет, подчеркивающий ее тонкий профиль и высокие скулы. Он уловил знакомую гримаску, выражение маленького озорного чертенка, которую он так любил сто лет назад, еще до того, как родители отослали его в Америку. Джейн была так очаровательна и в то же время так невинна, что ему хотелось не отдалиться от нее, а, наоборот, стать намного ближе. Но он не мог себе этого позволить. Джейн заслуживает куда большего, чем сломленный судьбой, порочный лгун. Слишком поздно что-то менять. Жребий брошен. После увиденного она будет испытывать к нему лишь отвращение и брезгливость. И если она не захочет сохранить его тайну, он никак не сможет ее остановить.
Нет, Джейн так никогда не поступит. Связь между ними крепка и нерушима. Она зародилась еще в те дни, когда они вместе сбегали с уроков – тощий учитель был похож на птицу – и отправлялись на поиски приключений. И не разрушилась, несмотря на долгие годы разлуки.
– Вот так я зарабатываю себе на жизнь.
– Ты – владелец игорного дома! – Джейн прижала ладони к стене и еще теснее прильнула к глазку.
Джаспер закрепил картину маленьким крючком и отодвинул еще одну, висевшую рядом. Теперь она видела столы, крытые зеленым сукном, за которыми
– Я не только хозяин, но еще и банкир. Все они играют против меня. И в большинстве случаев проигрывают. – За одним из столов вдруг раздался одобрительный возглас, и мистер Портленд, крупный мужчина с длинным лицом, победно вскинул руки. – Впрочем, иногда им везет.
Мистер Бронсон, компаньон Джаспера, одетый в хороший костюм и ярко-красный жилет, поспешил к выигравшему, чтобы поздравить его и немедленно выдать деньги.
Джейн взглянула на Джаспера, но он продолжал наблюдать за залом, внутренне подготавливая себя к тому, как повернется к Джейн и увидит на ее лице выражение ужаса и гадливости. Их обоих воспитывали в презрении к азартным играм. Оба с детства видели людей, которые приходили к их отцам и братьям, чтобы занять денег для оплаты долгов. Случалось, что в кости и карты проигрывались целые состояния. Пришедшие в упадок дела, сломанные судьбы… А теперь он, Джаспер, намеренно способствует тому злу, что погубило столь многих, включая его самого.
– Да, Джаспер Чартон. Я никогда не думала, что в твоем характере есть черты плута и мошенника.
Он наконец обернулся и поразился. Голубые глаза Джейн смотрели на него с изумлением и, кажется, чем-то похожим на уважение.
– Я не предполагал, что это произведет на тебя такое впечатление. – Джаспер вернул на место картины.
– Не могу не признать, дело не совсем благородное, но не могу также и не восхититься тем, сколь много ты сумел достичь всего за несколько месяцев.
– Ты что, не понимаешь? Это игорный дом, а не торговля хлопком.
Он сжал кулаки. Джейн восприняла все совершенно не так, как следовало бы. Его план, судя по всему, пошел прахом, и тем не менее Джаспер не мог не улыбнуться. На что он, собственно, рассчитывал? Ведь это Джейн, а не кто-то другой.
– Я считал, что твой брат привил тебе ненависть к азартным играм.
– Я считала, твой отец сделал то же самое! Похоже, их уроки и наставления прошли мимо наших ушей. – Джейн кивнула на завешанную картинами стену. – Полагаю, он об этом ничего не знает?
– Как и все в моей семье. Могу я положиться на твое слово, что ты не раскроешь мою тайну и не станешь использовать ее против меня в своих матримониальных планах?
– Разумеется, можешь. Я не унижусь до шантажа. – Джейн скрестила руки на груди. – Но ты ведь не сможешь скрывать это от них вечно? Разве твое предприятие незаконно?
– Нет, но и законным его тоже не назовешь. Это мутная история. Поэтому я и не хочу привлекать внимание.
– И никто в округе не замечает, что сюда постоянно входят люди? И выходят?
– После наступления темноты здесь бродят только пьяницы. Монета-другая хорошо помогает им забыть все, что они видели. Кроме того, здесь два выхода.
– Твоя предприимчивость впечатляет. В Саванне ты занимался тем же самым? А как к этому относился твой дядюшка?
Джаспер подошел к камину, размышляя, стоит ли ему откровенничать дальше. Но поведать кому-то о том, что так долго его томило, снять с души камень было так соблазнительно, что Джаспер решил отказаться от привычной осторожности.