Тайна Чёрного континента
Шрифт:
— Нет, не попадём, папа всё равно откупит.
— Хорошее воспитание. А не думали над таким итогом, который произошёл сегодня.
— Так кто мог нас тронуть? — Немного оживилась девушка.
— Класс! У тебя логика железная. Ты что совсем ненормальная? — Спросила её Валерия.
— Нет, просто у нас Папа.
— Ага, а кто у нас Папа?
— Папа у меня Премьер Министр. — Гордо ответила девчонка.
— Вот чёрт! — Валерия от неожиданности даже бросила штурвал, отчего машина моментально клюнула носом, — вот
— Да, и это вам просто так не пройдёт. Если мы к вечеру не вернёмся домой, нас начнут искать, и по маякам моментально вычислят, так что вам лучше вернуться и сдаться самим. Если вернёте меня домой, Папа ещё подумает, вешать вас или нет, но если не вернёте, то однозначно повесит.
— Девочка, — остановил Алексей разошедшуюся наследницу местного трона, — я должен тебя успокоить, мы и так приговорены, нас должны были повесить два дня назад, но мы сбежали, так что можешь нам ничего не обещать. У нас просто нет другого выхода.
— Постойте, оживилась та, вместо того, что бы успокоиться, так это вы те, что ушли от полиции в канализацию? Ух, ты. А Папа сказал, что вас там крысы сожрали. Он уверял в этом Гостя. Я сама слышала.
— Интересно, а кто такой Гость? Что-то я о такой должности в нашем правительстве не слыхала.
— Гость, это страшный человек, мне кажется он вообще не человек. То появляется ниоткуда, то вновь пропадает. Это он сказал, что вас нужно повесить, Папа сначала спросил зачем, и что вы сделали, но Гость так на него посмотрел, что Папа сразу замолчал и подписал Указ.
— Девочка, — с интересом посмотрел на неё Алексей, — а ты, что тоже член правительства? Откуда тебе всё так подробно известно?
— Нет, я не член правительства, просто я очень любопытная и у меня есть местечко, про него ни кто не знает, но там слышно всё, что делается у Папы в кабинете, я часто там сижу и слушаю. Я же должна быть в курсе, мне же потом Премьером быть, когда Папа уйдёт.
— Да, ты так в этом уверена? — Удивилась Валерия.
— Конечно.
— А брат? Или он младший?
— Нет, старший, но он тупой, у него нет тяги к Правлению, из него получится хороший солдат. Получился бы, — поправилась девчонка.
— Солдат тоже не должен быть тупым, если конечно долго жить хочет, — поправил её Алексей. — Ну что друзья, какие будут идеи? — Обратился он к экипажу.
— Уходим за облака и ускоряемся. Я предлагаю идти на восток, там сосредоточено сопротивление. Если доберёмся до них, есть вариант, что останемся живы. Если нет, то нас просто расстреляют, шансов спастись не будет.
— Понятно, Дарвин ты что думаешь?
— Мне кажется, нужно вернуться и сдаться, вернём девочку, нас амнистируют.
— Тебя могут, — поправила его Лера, — нас нет.
— Согласен с Лерой, да и у тебя Дарвин надежд не много. Поэтому принимаю решение, поднимайся и гони на
— Тогда друзья веселимся, — улыбнулась Валерия и потянула на себя штурвал, одновременно добавляя мощности. — Приготовились, проходим звуковой барьер и уходим в стратосферу.
— Это как, — спросил Алексей, — а впрочем, какая разница, делай, как знаешь.
Машина рванулась вперёд и вверх, земля скрылась за облаками, их вновь вдавило в кресла, заложило уши, Алексей потряс головой, сквозь лобовые стёкла уже не было ничего видно, и в этот момент, они подсветились зеленоватым светом, по стеклу забегал луч, иногда в некоторых местах вспыхивая точками.
— Это что? — спросил он Валерию.
— Это? А, это локатор, точки, что вспыхивают это всё что движется на нашем эшелоне, воне, видишь, несколько машин идут группой, параллельным курсом, не иначе войска в сторону конфликта перебрасывают, а может смена идёт на рубежи сопротивления. А вон и транспорт, в обратку валит. Груз двести, радость матерям несёт.
— Что за груз такой, и почему ты грустно о радости говоришь?
— Груз двести это гробы, запаянные, их даже открыть не разрешать, потому, что чаще всего там просто одни кусочки от погибших. Что можно использовать, используют для восстановления раненых, а что остаётся, складывают в ящики, досыпают камней и отправляют на родину, получите родители своих сыновей да дочерей, хороните, и радуйтесь, что без вести не пропали.
— Чему радоваться то? Если без вести пропал, может в плену, так его ещё освободить могут, вот и вернётся живой.
— Я вот на тебя Алекс иной раз смотрю и не пойму, то ли ты претворяешься, то ли от дара по голове совсем разум потерял. Какой плен может быть у сопротивления? Если туда попал, значит Правителей предал, всё никого не волнует, жив ты там, или тебя уже давно нет. Как ты попал в плен, может ранен был или вообще без сознания. Всё ты враг народа и Правителей, значит родные не то, что пенсии не получат, их для ясности ещё и в зону отправят, рабы-то всегда нужны.
Алексей надолго задумался, над словами Валерии. Потом спросил.
— И я что служил здесь, на вот этих Правителей?
— Да, служил, да ещё и в трёх компаниях активное участие принимал, не говоря уже о мелких конфликтах.
— Нет, Лера, этого не может быть.
— Может, Алекс, может. Просто ты забыл.
— Да не забыл я! — Возмутился он, — да я не помню, что со мной было, да я потерял память, но я чувствую, что не мог служить в таком государстве, таким Правителям, что-то со мной не то случилось, извини, — и он вновь замолчал, теперь уже надолго. Но через некоторое время спросил. — Послушай, Лера, а почему та Крыса назвала меня не здешним, а тебя иной?