Тайна Чёрного континента
Шрифт:
— Да, извини, я снова забыла, что ты это не ты. Да всех нас кто идёт в армию стерилизуют, мы просто не способны рожать. — Это было сказано с такой грустью в голосе, что у Алексея даже мороз пробежал по коже.
— Это как?
— Да очень просто, вообще в нашем обществе рожать детей это привилегия, и доступна она далеко не каждой женщине. Помнишь, что говорил, твой тёзка насчёт их общины?
— Да, он говорил, что женщины у них не способны рожать больше двоих детей, и что их община просто вымирает.
— Так оно и есть, у нас тоже крайне
— Так нужно что-то делать. Или вы добровольно даёте согласие на стерилизацию?
— Тот, кто идёт в армию добровольно, а вот остальных не спрашивают, они просто живут и умирают.
— Но как они там появляются? — Недоумевал Алексей.
— Их туда выселяют, а они там умирают, — очень грустно ответила Валерия.
Потом они долго сидели и молчали, каждый думал о своём. Коньяк в бутылке понемногу заканчивался, перед каждым уже образовалась приличная кучка сигарного пепла, а в комнате висела плотная дымовая завеса.
— Мне кажется, вам пора идти спать. — Куприянов стоял в дверях, протирая глаза, — дальше я подежурю, только вот эту бутылку оставьте и сигары. — Он подошёл к столу, взял бутылку в руки, потряс ею возле уха, — да, оставлять уже практически нечего. И вы считаете, это по-дружески?
— Лёха, не обижайся, там и было-то несколько глотков. Вон там, в баре есть ещё, — Алексей махнул рукой в сторону, — только не забудь, что ночью нам воевать.
— Алекс, пару глотков, только пару глотков.
— Хорошо, потом буди Дарвина, меня пускай поднимет, как начнёт смеркаться, да и всех остальных тоже, будем решать, как действовать дальше. Да, Лёха, как ты считаешь, почему нас до сих пор ни кто не побеспокоил?
— Они нас здесь не ищут, ты помнишь, я им сказал, что мы идём к переправе, так вот есть переправа, но она не здесь, она в другой стороне, поэтому если нас и ищут то не здесь.
— Ладно, тогда можно спокойно отдыхать. Но ты на спиртное всё равно не налегай. Мало ли что.
Валерия уже давно убежала, как только в комнате появился Куприянов, и Алексей отправился следом.
Девушка лежала на краю кровати, свернувшись калачиком, укрывшись большим тёплым одеялом. Не смотря, на лето, в помещении было прохладно. Алексей тихонько, чтобы не потревожить её сон, откинул край одеяла с другой стороны и улёгся. Какая благодать после долгого скитания по лесам и полям, вот так залезть под тёплое одеяло на чистые, хрустящие простыни и наконец, заснуть. Лаза закрылись моментально, он уже начал проваливаться в сон, когда почувствовал возле себя тепло женского тела, её рука обняла его, а голова устроилась у него на груди, волосы рассыпались по лицу Алексея, и защекотали в носу. Он аккуратно убрал волосы с лица, боясь разбудить девушку, но она не спала.
— Я ждала тебя, — прозвучал в тишине комнаты шёпот.
— Лера, детка, не надо.
— Я что настолько противна тебе?
— Нет, просо у меня есть жена и дети, пускай я сейчас их не помню,
— Откуда ты знаешь? Тебе наплёл этот Дракон?
— Да.
— Но он мог и солгать.
— Зачем ему это? Да и ты…
— Что я?
— Ты ведь любишь не меня, а того, другого, и ты выходила замуж за него.
— Моё замужество это очередной миф, созданный у меня в голове нашими чудо инженерами, и тебе это тоже прекрасно известно.
— Но ты же любишь его.
— Да, только не люблю, а любила, его больше нет, вот уже много времени как нет, и тебе это тоже известно. К тому же я не помню ни одной ночи с ним, зато я никогда не забуду ночь с тобой, ту единственную ночь в нашей квартирке.
— Лера, у нас осталось на отдых всего несколько часов, а потом ой, и не известно, дойдём-ли мы до той самой лаборатории, а коль дойдём, то сможет ли Анжетка нам помочь. Надо спать, детка, надо спать.
— Просто я тебе, противна, так и скажи, зачем все эти сложности?
— Нет, ты очень милая, и добрая девушка, и я клянусь, что если бы не моя семья, то смог бы полюбить тебя, но я не могу предать своих близких.
— Но ты же только предполагаешь, что они существуют, завтра бой и неизвестно, кто из него выйдет живым, а кому будет суждено лежать на минном поле, так почему мы с тобой не можем подарить друг другу последнюю радость. А потом, если мы прорвёмся, и у Анжетки получится восстановить наши мозги, мы просто забудем эти часы, вот и всё.
— Да, пойми же ты девочка, я люблю совсем другую женщину, да я не помню её лица, волос, фигуры, но я знаю, что я её люблю. Я не могу вот так запросто взять и предать её. А та ночь? Пускай она у каждого из нас останется в памяти как маленькая, короткая сказка.
— Но ты тоже пойми меня, за это время я полюбила тебя и не хочу отпускать.
— Это придётся сделать, малыш, придётся.
— Хорошо, тогда пообещай мне, что заберёшь меня с собой, в свой Мир.
— Я не смогу этого сделать, ты живёшь в этом Мире, и он для тебя родной, понимаешь, мне кажется, что все люди, не случайно рождаются на Земле, у каждого из них есть своё предназначение, и прежде, чем умереть, ни должны выполнить всё то, что предначертано им свыше. Вот посмотри на Анжетку, девчонка, избалованная, девчонка, жестокий и своенравный подросток, а сколько оказывается тепла и доброты скрывается под всем этим наносным слоем грязи.
— Почему ты так решил?
— Она совершенно искренне старается помочь нам. Она глубоко переживает за своего отца, который попал под влияние этого самого Гостя.
— Может быть, может быть. Но ты так и не дал мне ответа. Ты заберёшь меня с собой?
— Нет, ты должна жить здесь и сделать всё для того, что бы этот мир стал лучше. А теперь спи, у нас с тобой ещё очень тяжёлая ночь впереди, все остальные нам не помощники.
Он приобнял девушку, положив ладонь ей на голову, давая понять, что разговор закончен и уже через мгновение провалился в глубокий, беспокойный сон.