Тайна черного леса
Шрифт:
– Мам, – прошептала я и уткнулась лбом в ее лоб. – Как ты себя чувствуешь?
– Это мои слова, – просипела она со слезами на глазах. – Хорошо, что ты послушалась меня и надела этот комплект талисманов.
– Да, они действительно принесли мне удачу, – с доброй усмешкой ответила я и приподнялась на локтях. Лежать я уже, откровенно говоря, вымоталась. И время завтрака давно прошло. Надо бы поесть. – Давай сходим на кухню. Там такая женщина хорошая… она мне вчера ужин приносила.
– Я устрою, вы пока вставайте и умывайтесь, – неожиданно предложил Шайн Термфарон. –
– Шайн? – заспанно откликнулась мама, повернув голову в его сторону. – Да, доброе утро. Спасибо.
«Кажется, они в хороших отношениях, раз зовут друг друга по именам без холода, – подумала я. – Хорошо, что не все мамины коллеги используют ее как ездовую лошадку, раз уж она мать-одиночка. Есть в ее окружении хорошие люди. Тогда еще страннее, почему мама даже не попробовала попросить со-ректора пристроить меня в столичную академию, раз у него есть возможность помочь магу моего уровня и таланта».
Когда мужчина покинул нас, я не могла не спросить у мамы.
– Вы дружите?
Притом я не имела в виду ничего «такого», потому что понимала, какая между ними разница в возрасте. У меня даже в голове ни мыслишки не появилось, но мама почему-то нахмурилась, но ответила максимально честно.
– Не знаю. Мне о многом нужно подумать.
Я не стала задумываться, что стало причиной плохого маминого настроения, ведь я стремительно шла на поправку, и уже через месяц, по заверению целителей, смогу начать тренировки и к началу учебного года буду во всеоружии. А судя по словам брата Ноя, сам Ной в начале учебного года только начнет тренировки и полноценное восстановление…
Состояние Люмине меня пугало. Брат Ноя сказал, что Люмине впала в кому и больше ничего. Ее мать и вовсе не заботит, что с ней. Разве что она расстроена, что за Люмине не получит выкуп, раз уж жених отказался от нее, и пытается выбить компенсацию от академии. Да еще и в двукратном размере! Я просто не понимаю, как можно так относиться к собственной дочери!
– Прости. Не хотела тебя расстраивать. Давай вставать что ли. Я очень сильно хочу кушать.
– Поддерживаю, – улыбнулась мама устало. – Хорошо, что ты вернулась. Не знаю, чтобы я делала, если бы ты… пропала без вести, – закончила она, сглотнув. Притом я знала, что она сначала хотела сказать «если бы ты умерла».
– Если бы… – я зашептала настолько тихо, что даже если бы со-ректор все еще стоял у койки, он бы все равно меня не услышал. – Духу бабушки хватало сил, чтобы передать тебе мое сообщение. Ты бы все равно знала, что со мной произошло. Я бы ни за что на свете не оставила тебя страдать в безвестности.
Мама зарыдала. Снова. Так что мне пришлось силой выпинывать ее из койки, поднимать на ноги и пальцами расчесывать ее волосы, приводя в человеческий вид. У кого здесь были выжжены каналы движения магии? У меня или у нее? Сначала я хотела подбодрить ее этими словами, но поняла, что они только лишь ухудшат ее и так паршивое самочувствие.
Дежурная целительница показала нам, где можно умыться, и объяснила нам, как
В столовой нас ожидал большой сюрприз: стол, за которым сидел со-ректор, ломился от еды, а приборов стояло только три.
– Кажется, это все нам, – прошептала я маме, и она неуверенно кивнула. – Шикарно. И должно быть вкусно. Ужин мне понравился, так что… да, я уверена, будет очень вкусно!
– Шайн… – позвала мама, со-ректор поднял голову и посмотрел ей в глаза. – Есть разговор. Не думаю, что в ближайшее время у меня будет возможность встретиться с тобой. Есть смысл… заранее сказать. Алев, садись поешь. Я к тебе присоединюсь через несколько минут.
– Хорошо, – я кивнула, не понимая, но... не став лезть к маме в душу. Раз ей нужно о многом подумать и принять решение самостоятельно, то она расскажет все позже. У нас с ней нет друг от друга секретов.
Они вышли из пустой столовой, а не просто отошли в сторонку. То есть мама не хотела, чтобы я видела их и каким-либо образом могла подслушать их разговор. Мне это не нравилось. Очень сильно не нравилось. И все равно я не полезу. Максимум спрошу у мамы, нужна ли ей моя помощь. Так будет правильно. Нельзя травмировать ее сильнее.
Я приступила к еде, а мама с со-ректором все не возвращались. Я начинала нервничать и продолжала давиться едой, не чувствуя ее вкуса. Я слишком сильно разволновалась из-за необычного поведения мамы. Она испытала большой шок, но ведь все закончилось хорошо! (Для меня). Разве она не должна хотя бы в глубине души радоваться, что я вернулась живой и несильно покалеченной?
Она вернулась одна, хотя приборов было три, и тихо села напротив меня на место со-ректора. Некоторое время мы ели в тишине. Только ложки стучали о тарелки, и эти звуки звенели в пустой столовой.
– Мам?
– Шайн устроит тебя в столичную академию. Я попросила его. – Наконец заговорила мама. – Я должна признаться тебе. Когда-то я сказала… что твой отец умер от пьянства после того как много денег украл у мамы, у твоей бабушки, и она его выгнала. Он паршивая овца в своей довольно богатой семье. И он все еще живет в столице. Я видела его не так давно. Пьяного и все еще живого.
– Ну и что? – хмыкнула я. – Этот человек для меня ничего не значит. Стоит радоваться, что он не испортил мой врожденный талант к некромантии.
– Плевать на него! – рыкнула мама, и я услышала бабушкины жестокие нотки. Я была поражена!!! – Его семье я сказала, что ты больная и бестолковая. Не хотела, чтобы они украли тебя у меня. Тогда мы еще жили с мамой… с бабушкой… Я думала, что смогу со всем справиться одна. Произошедшее показало мне, что нужно уметь просить помощь у других людей. Нужно уметь рассчитывать цену их помощи. Мама… твоя бабушка, всегда учила меня этому, но я была отвратительной ученицей.
«…слабовольная и мягкотелая…» – вспомнила я укоры бабушки и до меня начало доходить, какое решение мама обдумывает.