Тайна девственницы
Шрифт:
Она тяжело дышала. Их взгляды встретились.
– Боже мой, какой бред.
– А затем я наклонюсь к вам, пока не окажусь на одном уровне, и пока наши запахи не сольются в один.
Габриэла уже чувствовала его дыхание на своих губах.
– Вы пахнете… свежо и немного похоже на лаванду… С тонким привкусом чего-то еще. Чего-то экзотического, неизвестного, но все равно восхитительного и совершенно неотразимого.
– О… – Это не было словом, только призвуком, соскользнувшим с ее губ против воли. Габриэла прикрыла глаза.
– И
– Да…
Ее грудь прижималось к его груди так сильно, что он чувствовал ее всю. А она, очевидно, не понимала, что происходит. Но он понимал.
– Заканчивайте…
Он получил ее. Она хотела его так же сильно, как он хотел ее. И он не мог вспомнить, когда он хотел женщину так сильно, как теперь. Но он понимал, что одного поцелуя Габриэлы Монтини ему будет явно недостаточно.
– Еще ближе, – прошептал Натаниэль и вздохнул так глубоко, будто потерял над собой контроль. – Но вы знаете, без лунного света это будет совсем не тот поцелуй, который вы мне обещали.
Он выпустил ее из своих рук, она пошатнулась. Он отстранился, не обращая внимания на ошеломленное выражение ее лица, и, вернувшись к столу, сел в кресло.
– Итак, теперь можно разобраться и с письмами.
Габриэла вздохнула так, будто ей не хватало воздуха.
Он заплатит за это.
Натаниэль же усмехнулся про себя. Он не мог больше ждать.
Глава 7
– Вы… Вы… вы! – Габриэла чувствовала себя так, будто кто-то ударил ее по лицу или облил с головы до ног холодной водой. Она хотела, чтобы Нат видел, насколько она ошеломлена и шокирована его поведением. Даже если бы она действительно хотела его поцеловать, чего никогда не было и никогда не будет, это было унижением. Несмотря на то, что его поведение было трусливым и подлым.
– Натаниэль Харрингтон, вы заносчивый негодяй!
– Ну-ну, Габриэла, следите за своей речью! – Он перебирал письма на столе с таким спокойным выражением лица, будто бы ничего и не происходило в последние две минуты. Будто бы она и не говорила ничего. Будто бы ее здесь не было!
Габриэла чувствовала, что ненавидит его, Что хочет убить его. Медленно убить.
Она сжала кулаки и проговорила:
– Мои извинения, Натаниэль.
– Принято.
– Я правда извиняюсь, что…
Он улыбнулся благосклонно:
– Не стоит.
– …что вы такая высокомерная скотина!
Он наконец-то поднял на нее взгляд, полный простодушия.
– Не пойму, почему вы все еще смотрите на меня так, будто хотите поцеловать.
– Я на вас не смотрю! – четко произнесла Габриэла.
– Моя дорогая, если бы у людей была способность убивать взглядом, я бы уже лежал здесь под дверью мертвый, сраженный наповал выстрелом в сердце. Вы так смотрите на меня…
– Это была бы ужасная трагедия.
– Я рад, что вы так думаете.
– Нет, быть убитым взглядом – это слишком быстрая смерть. – Она облокотилась
Нат приподнялся.
– Привязанный, говорите?
– Да, под тропическим, сжигающим солнцем, покрытый волдырями и ожогами.
Он тоже облокотился на стол и улыбнулся, глядя Габриэле в глаза.
– О, и я, конечно, был бы голым?
Голым? Тотчас же перед Габриэлой возникла картинка с обнаженным Натаниэлем Харрингтоном на холме. Не то чтобы она вполне знала, как выглядят обнаженные взрослые мужчины в такой позе, растянутые на кольях, но, даже исходя из ее ограниченного опыта от общения со скульптурами в музеях, картинка с голым Натаниэлем получилась очень яркой. Габриэла отвернулась.
– Или пусть бы вас разорвали на кусочки дикари в джунглях Южной Африки.
– Да, но ведь дикари сперва разорвут на мне одежду на мелкие кусочки, а потом уж меня, вы об этом подумали? – Натаниэль развлекался, и блеск в глазах выдавал это.
Опять обнаженный Натаниэль Харрингтон возник у нее в воображении. Дикари стягивают с него одежду, скидывают последние лохмотья, оставшиеся после долгого перехода по джунглям… Габриэла вздрогнула и помотала головой.
– Или… или… желаю вам быть съеденным каннибалами. Да, именно того вы и заслуживаете!
– Сваренным живьем, вы имеете в виду? – Нат ласково смотрел на нее. – И голым, конечно. Кто же ест человека в одежде?
– Прекратите это повторять! – Обнаженный Натаниэль Харрингтон сидел в середине огромной сковороды над огнем и был окружен огромным количеством дикарей. Габриэла резко поднялась и поправила волосы. – Сейчас же остановитесь!
– Что остановить?
– Использовать это слово!
– Какое слово?
– Вы знаете, какое слово!
Нат задумался на мгновение, покачал головой и поморщился.
– Понятия не имею, о чем вы говорите.
Габриэла вспыхнула от раздражения и нетерпения.
– Голый Натаниэль! – Господи, она только что произнесла эти два слова вместе: «голый» и «Натаниэль»! Громко и ему в лицо? – Голый! Слово было – голый! Голый, голый, голый! – Она с ужасом понимала, что не может остановиться. – И вы прекрасно это понимаете!
Он широко улыбнулся:
– Но примеры-то были ваши.
– Но вы их изменили до неузнаваемости! С… с… – Габриэла закрыла глаза и быстро помолилась о том, чтобы Создатель дал ей спокойствия, и поблагодарила его за то, что не вооружена. – Это было крайне неуместно, в высшей степени неприлично, также… слишком… интимно… и… и… – «Эротично, возбуждающе, обольстительно». Она тяжело вздохнула, поймала на себе его взгляд и произнесла с достоинством: – И некомфортно.
– Да ладно вам, Габриэла. Вы же не… – Улыбка вдруг пропала с его лица. – Господи, я смутил вас?! Почему вы снова краснеете?