Тайна доктора Фрейда
Шрифт:
Многие из близких отца недавно уехали – в Иерусалим, в Америку или во Францию, как Оливер, его брат, с семьей. Их тетка Минна сейчас в Англии вместе с подругой Анны Дороти Берлингем и ее детьми; сестра Матильда с мужем тоже там.
А он, старший сын, остался здесь вместе с Анной, своей младшей сестрой, чтобы заниматься отцом, хотя ведь собирался покинуть город еще неделю назад. Как же он сейчас сожалеет о том, что не сделал этого! Неужели эта ошибка будет стоить ему жизни?
– Может, избавимся от него? – поинтересовался у подельников тип с пистолетом. – Пристрелим, и дело с концом.
Он остановил взгляд на Мартине с явным намерением привести свою
Глава 2
Антон Зауэрвальд поправил круглые очки, взял из рук секретаря пачку листков и удовлетворенно пробежал их глазами: это важные документы издательства Фрейда.
С тех пор как Зауэрвальд был назначен на пост комиссара по еврейским делам, его постоянно ждала на столе кипа досье. Покинув химический факультет Венского университета, где он был учеником известного профессора Йозефа Херцига и защитил докторскую, по достоинству оценив его лекции, Зауэрвальд тем не менее забросил и преподавание, и исследования, решив поставить свои знания на службу нацистскому режиму. А заодно снабдить его бомбами. И ему удалось даже невероятное: стать у венской полиции экспертом по своим собственным бомбам, после того как те взрываются. Этот маленький фокус, это лавирование между нацистами и австрийской полицией очень его забавлял. Таким образом у него создалось впечатление, будто он потешается над администрацией, которой подчинен. Его аналитический ум обнаружил слабые места в системе, и он этим пользовался. Когда австрийцы просили его провести экспертизу бомбы, они, разумеется, и понятия не имели, что он сам же ее и сконструировал по заказу нацистов, которые были рады воспользоваться его техническими познаниями в этой области. Это удовлетворяло его потребность в работе и действии. И он никогда не останавливался: сам создавал, сам уничтожал, сам же анализировал и писал рапорт для начальства.
Ему было тридцать пять лет, но тонкие волосы и маленькие усики делали его старше, однако это его не смущало. Он стремился подняться в иерархии Рейха, а для этого необходимо было внушать уважение. Пока он оставил все дела и открыл то, что интересовало его в первую очередь, поскольку касалось отца психоанализа, человека, из-за которого в Вене повеяло грехом и соблазном. Он с ухмылкой просмотрел тома личных и профессиональных счетов знаменитого профессора. Оказывается, Фрейд ходатайствовал об Unbedenklichkeitserkl"arung, то есть просил выдать ему «свидетельство о безвредности», которое позволило бы ему покинуть страну. Но немцы наложили арест на издательство и все его средства. С тех пор как нацисты ограничили финансовую свободу евреев, все их имущество сверх пяти тысяч рейхсмарок надлежало декларировать. Было официально объявлено, что оно «приобретено незаконно», и это позволяет изъять деньги для нужд режима, прежде чем уничтожить сами семьи.
Теперь гестапо ожидало решения Зауэрвальда. Как ответственному за денежные средства и прочее имущество Зигмунда Фрейда ему поручено было удостовериться, что они полностью предоставлены в распоряжение нацистов. В конечном счете его задача сводилась к тому, чтобы выбивать деньги. И он пойдет до конца. Он методичный и серьезный работник и каждое досье штудирует с истинно научным вниманием, которое вкладывал в свои университетские труды.
Зауэрвальд знал, что, изучив финансы доктора Фрейда, он возьмет в свои руки и его судьбу, и судьбу самого психоанализа. Это доставляло ему некоторое удовлетворение. Он нетерпеливо углубился в досье. Все здесь. Большая часть счетов, официальных документов, банковских выписок, равно как личные записи психоаналитика и его переписка. Так он узнал, что «Internationaler Psychoanalytischer Verlag», или попросту Издательство, было основано
Перед Зауэрвальдом представало маленькое, но беспрерывно растущее международное предприятие, распространявшее свои идеи по всему свету, отчего рос и его авторитет. Настоящая чума, которая с каждым днем приобретает все большее влияние, чему Рейх решил положить конец, нацелившись на особу создателя и официального представителя Общества – доктора Зигмунда Фрейда.
Через несколько часов, изучив десятки страниц финансовой отчетности, Зауэрвальд не мог сдержать удовлетворенного вздоха. Он обнаружил, что тот, кем он занимается, должен деньги своим поставщикам. Однако евреи не имеют права покидать Австрию, прежде чем их предприятия не расплатятся со всеми долгами. Он сразу же понял, что Фрейдам придется где-то изыскать весьма значительные суммы, чтобы покрыть задолженность издательства. Суммы, которыми они не располагают, потому что на все их средства наложен арест. Они угодили в ловушку Рейха, в порочный круг, в котором губят себя все легковерные евреи.
Но это еще не все. Ему нужно обнаружить неопровержимое доказательство того, что психоаналитик нарушил закон, совершил уголовно наказуемое деяние. Зауэрвальд слегка усмехается, пригладив себе волосы. Его рапорт будет точным и результативным: с ним он сможет добиться продвижения в нацистской партии.
Ему требуется лишь доказать существование средств, направленных в иностранные банки. Ведь всем известно, что преступление этого рода карается смертью.
Глава 3
Марта вздрогнула: властный звонок раздался как раз в тот момент, когда она собралась готовить завтрак. Она бросила взгляд на Паулу Фихтль, домработницу, и та пошла открывать. Строгая прическа: тугой узел волос и безупречный пробор, темные глаза и отсутствие улыбки на губах – Паула относилась к тем служанкам, которые всю жизнь посвящают своим хозяевам. Прежде чем перейти к Фрейдам, она работала у Дороти Берлингем, пациентки и подруги главы семьи и его дочери Анны. И уже скоро десять лет, как она состоит у них на службе, принимает визитеров и следует за домочадцами как тень.
Едва Паула успела открыть дверь, как в прихожую, оттолкнув ее, ввалились два эсэсовца. Из-за их спин появился Антон Зауэрвальд и, глядя на нее с сокрушенным видом, тихо произнес, показав на нацистов:
– Чего еще ждать от пруссаков!
Марта мелкими шагами направилась в кабинет, где работал муж. Зигмунд дал ей понять, что в курсе происходящего. Когда они услышали, как Зауэрвальд спрашивает у Паулы, дома ли хозяева, его сердце начало колотиться сильнее. Он поспешно достал письмо из ящика стола и сунул его в карман брюк.
Сделав несколько шагов, чтобы вернуть себе спокойствие, он призвал к порядку нервно залаявшую Люн. С тех пор как Анна приобрела немецкую овчарку, незаурядного пса, которого назвали Вольфом, Фрейд очень полюбил собак. Вольф как-то раз сумел потрясти всю семью, когда, потерявшись во время прогулки, вынудил какого-то таксиста привезти его домой – нарочно наклонил голову, чтобы показать ему свой ошейник, где были выгравированы его имя и адрес. Фрейд тогда так сильно подружился с этим псом, что даже вызвал у Анны маленький приступ ревности. Потом появилась Йофи, остававшаяся с ним во время сеансов и объявлявшая их окончание зеванием или лаем – так точно, словно по часам; и, наконец, Люн, которая оживляла дом своим несвоевременным тявканьем.