Тайна дома Морелли

Рамос Маленка

Внезапная догадка пронзила мозг Джима Аллена. «Что значит – познакомиться?! – мысленно воскликнул он. – Вот уж извращенец так извращенец».

Разумеется, Джим никогда бы не подумал, что маленькая Элизабет ему солгала, но ему пришлось допустить, что именно так все и было: он заметил, с каким смущенным видом спускалась девочка по лестнице с книгой в руке. Теперь это была не «Катрина и волшебный ключ», а «Катрина

и заколдованный лес».

– А вот и она, – воскликнул Роберт.

Поравнявшись с Джимом, девушка замерла и проглотила слюну, но не произнесла ни слова.

– Рад познакомиться с тобой, Элизабет, – проговорил Джим. Глаза девушки блеснули, будто он произнес волшебные слова.

– Я тоже рада… – она уселась возле него.

– Он подпишет тебе книгу, Эли, – вмешалась Амелия. – А на полке у тебя наверняка есть и другие. Отец подарил тебе несколько таких книг. Когда мне сказали, что автор вот-вот посетит наш дом, я их искала, но, к сожалению, не нашла. Вы к нам надолго, мистер Аллен?

– Пожалуйста, говорите мне «ты», а не то я чувствую себя старым. Пока что снял у Лоретты домик на шесть месяцев. Понятия не имею, сколько времени займет у меня новая книга. А у вас чудесный дом. Похоже, вы сохранили это фамильное гнездо в его первоначальном виде.

Карлота улыбнулась. Ей было всего сорок два, но выглядела она значительно старше. Дело было не только в одежде, но и в старомодных манерах, подчеркнутых отсутствием макияжа.

– Давайте все будем друг к другу на «ты», если никто не возражает, – улыбнулась она. – Мой шурин сохранил большую часть колониальной мебели, оставшейся от прежних хозяев. Обожаем старую мебель из древесного массива, а заодно персидские ковры. Летом москитные сетки над кроватями отпугивают комаров, а все вместе придает дому первозданный вид, не правда ли?

Джим заметил, что вкус Карлоты напоминает его собственный. Элизабет не открывала рта. Она сидела так близко, что он чувствовал жар ее напряженного тела.

– Мы видели Алана наверху у Мэри Энн. Кстати, Мэри выглядит гораздо лучше, чем в последний раз, – заметил Роберт.

Карлота нахмурилась и посмотрела на побледневшую Амелию.

– Как вы сказали?

– Мы видели Алана в окне, когда подходили к дому.

Амелия резко встала.

– Что случилось? – Джим ничего не понимал.

Карлота взглянула поочередно

на обоих мужчин и племянницу.

– Это… это невозможно. Алан не приходил к нам сегодня.

Собравшиеся замерли в полнейшем молчании. Наконец Карлота повернулась на каблуках, как заводная кукла, и направилась к лестнице, ведущей вверх, но Роберт ее остановил, крепко схватив за руку.

– Мы с Джимом пойдем первые. Амелия, побудь с девочкой в гостиной. И никуда отсюда не уходите.

– Что происходит? – захныкала Элизабет.

– Все в порядке, радость моя. – Джим поднялся и вслед за Робертом и Карлотой направился к лестнице, силясь представить, что их ждет наверху.

Длинный коридор устилала ковровая дорожка. Они шли гуськом: шествие замыкала Карлота Морелли, впереди шагал Роберт. Оба были уверены в том, что видели Алана наверху: они готовы были поклясться в этом. Внезапно на Джима дохнуло необычным жаром. Дверь в комнату Мэри Энн была приоткрыта и едва заметно вибрировала, словно ее покачивал сквозняк, струившийся одновременно в двух направлениях.

– Ничего не замечаешь? – шепотом обратился Джим к Роберту.

– Температура как будто повысилась. Карлота, стой здесь.

Пастор положил руку на ручку двери и осторожно нажал. Он увидел спину Мэри Энн, которая сидела на кровати и смотрела в окно. Но в следующую секунду реальность смешалась, становясь полнейшей нелепицей. Перед Мэри Энн, слегка склонившись над ней, стоял мужчина. Его темные глаза располагались на уровне ее плеча: они смотрели на сидящую пристально, неподвижно. Никакой жары в комнате не наблюдалось, наоборот, было холодно. Движение воздуха колыхнуло шторы. Человек выпрямился и окинул вошедших ледяным взглядом. Все это длилось секунду, однако каждая деталь происходящего врезалась в память Джима и Роберта, словно прошло несколько часов. Одежда незнакомца выглядела странно: она была несовременной. Темные волосы, высокие скулы – именно таким они запомнили его лицо, тонкое и одновременно зловещее. Мэри Энн по-прежнему сидела неподвижно. Лицо было чуть повернуто, нос отбрасывал глубокую тень. Человек улыбнулся: его улыбка плохо сочеталась со всей мизансценой. Дверь резко захлопнулась, ударив Роберта по лицу. Преподобный отшатнулся, толкнув стоявшего за его спиной Джима.

Конец ознакомительного фрагмента.