Тайна драконьего сердца

Озолс Тори

Она зажмурила глаза, мысленно прощаясь с теми, кто ей дорог, когда вдруг ощутила, что ее что-то подхватило и потащило вверх. Приоткрыв один глаз, она увидела себя в кольце огромных когтей. Это было еще страшнее, чем падение, поэтому Пэм решила не смотреть и в полной темноте ожидала своего приговора.

Вдруг ее как мешок бросили в сторону. Девушка вскрикнула и покатилась по полу. Тяжело дыша, она уперлась руками в паркет и подняла голову, смотря, как уже в человеческом обличии дракон приближается к ней. На нем была все та же рубашка, правда, с расстёгнутыми пуговицами, что позволяло рассмотреть твердую мужскую грудь, и узкие брюки, которые не скрывали бесспорную улику возбуждения,

выпирающую под молнией. В голове Пэм проскользнул вопрос, что за магия позволяет им сохранить одежду при превращении, но он моментально забылся под более яркими эмоциями: счастья, что осталась жива, сильнейшего облегчения и чувства благодарности. Последние неожиданно захватило всю ее сущность. Девушка вскочила на ноги, смотря на приближающегося дракона. Как только он оказался посреди комнаты, под сильным порывом адреналина, несущегося по венам, Пэм бросилась вперед, обхватывая мужчину за шею и прижимаясь к его губам своими.

Теодор застыл, обескураженный действиями девушки. Он знал, что должен сразу ее оттолкнуть, если не хочет убить эту малышку, и уже сжал руками плечи, когда обжигающий импульс желания пронесся по его венам, заставляя ответить на поцелуй. Его язык настойчиво раздвинул мягкие уста, после чего властно проник внутрь, словно имел на это полное право.

Моментально Пэм ощутила волну обжигающего огня, который охватил все тело. Казалось, каждый участок кожи пылал от него настолько сильно, что от нее исходил дым. Атом за атомом воспламенялся в этом безумном сплетении языков, захватывая девушку в жгучий кокон. Разум понимал, что это ненормально, но она не могла отстраниться и лишиться его губ. Он вдыхал в нее свое пламя, самозабвенно атакуя рот в первобытном движении языка. Девушка впилась ногтями в спину дракона, но он не обратил на это внимание. Его язык сталкивался с ее, доминируя, пробуя, ища насыщения своего темного голода, который охватил мужчину. Ощущение крохотного метала на кончики полностью лишали Тео контроля.

Пэм приоткрыла глаза и столкнулась с вертикальной радужкой его глаз, в которых отображался огонь. Реальный огонь. Периферийным зрением она заметила, что они пылают, как будто очутились в центре мощного костра. Однако страха не было, только желание, позволяющее каждой клеточкой ощутить, что он – мужчина, а она – женщина, и им суждено соединиться в старом как сам мир акте.

Все в Пэм молило об этом, просило укротить его огонь, превратить в подвластную ей стихию, словно это было возможно. Скорее она сгорит в этих беспощадных языках пламени, оставив после себя лишь пепел. Так должно было быть, но судьба решила по-другому.

В отчаянном желании стать ближе, Пэм прижалась тазом к твердому органу и принялась тереться об него. Удовлетворенный стон утонули в очередном повороте головы, от которого девушке пришлось раскрыть губы шире. Ее рука передвинулась вперед, пролезла под рубашку и накрыла то место, где должно биться сердце. Однако она не ощущала никаких ударов. Это смутило Пэм и вызвало огорчение. Ее собственное так неукротимо рвалось наружу, сгорая в плену драконьего огня, а его молчало?

Всей своей сущностью Памела пожелала воспламенить мужчину так же, как горит она, невольно направляя в Тео его же огонь. Мужские глаза расширились от удивления, и вдруг он резко оттолкнул ее, отскакивая в сторону. Девушка уставилась на дракона в немом вопросе, пока глаза не опустились на его грудь.

– Боже мой! – воскликнула она.

На том месте, где недавно лежала ее рука, проявилась синяя чешуя, а поверх нее пылали настоящие языки пламени. Грудь тяжело поднималась и опускалась. С каждым выдохом изо рта дракона выходил густой дым.

– Что происходит? – только

успела спросить Пэм, когда мужчина бросился мимо нее к двери, сорвал ту с петель, так как она явно была закрыта, и скрылся в поворотах коридора. Ошарашенная девушка медленно опустилась на пол, смотря на свои руки. На кончиках пальцев все еще полыхал небольшой огонь. Он не обжигал ее, а только грел кожу, но сам факт этого повергал Памелу в ступор. Через пару минут его и след простыл, словно и не было.

– Вот что значит целоваться с огнедышащим драконом, – тихо промолвила сама к себе девушка.

Глава 4

Тео промчался по коридору, словно разрушительный ураган. Охранники-драконы удивленно и встревоженно посмотрели на своего лорда, но не сдвинулись с места, оставшись возле входа в спальню. Они бросили странный взгляд на сидящую на полу девушку, но остались верны своей компетенции – молча наблюдать до потребности вмешательства.

Лорд лишь успел им слегка кивнуть, прежде чем скрылся за дверью в уборную. Его губы были сжаты, зрачки превратились в узкие черные щелочки на ярко-желтом полотне, в то время как рука стискивала грудь в области сердца. Там, где он ощущал очаг воспламенения, которого не могло быть.

Все тело дракона пылало. То и дело на коже проявлялась синяя чешуя. Вены на руках и шеи вздулись, а желваки заходили на лице от усилий сдержать вырывающийся наружу огонь. У дракона кончались силы, чтобы противостоять ему. С каждым последующим ударом сердца пламя становилось все мощнее. Оно обжигало внутренности, заставляя Тео тяжело дышать от боли, из-за чего из его ноздрей выходила тонкая струйка дыма.

Мужчина понимал, что с ним происходит, но не мог в это поверить.

Только не из-за нее! Не из-за какой-то человечки!

Ярость разрывала его грудную клетку, превращаясь в дикий огонь, который стремился вырваться наружу. Однако противостоять природе даже он не способен.

С громким ревом, который сотряс все здание, Тео выпустил из себя мощную струю огня. Языки пламени прошлись по стенам, превращая белый кафель в черные, обожжённые угли. Тоже самое произошло и с дорогим оснащением уборной. Деревянные тумбочки сгорали, а зеркало потрескалось, осыпаясь на пол. Это происходило, пока не сработала пожарная сигнализация. Вода хлынула из-под пищащих датчиков, борясь с огненной стихией.

В итоге Теодор оказался посреди уничтоженной ванной. Капли воды стекали с его волос, но попадая на кожу моментально превращались в пар. Система потушила огонь в помещении, но не смогла остудить дракона. Внутри него все еще бурлила обжигающая лава. Единственный способ унять этот огонь – это вернуться к девушке.

Дверь в уборную резко распахнулась и тут же полетела с петель, так как держалась на одном честном слове, ведь пламя коснулось и ее. Ассистент и правая рука Теодора застыл в проеме, пораженный видом уничтоженного помещения.

– Великая Мать Драконов! – воскликнул Дункан. – Лэрд, этот огонь…ваше сердце…

– Это она! – прорычал Тео, с трудом узнавая собственный голос, который в основном состоял из глубокого рокота, исходящего из его груди.

– О, дар небес… – благоговение в голосе подчиненного вызвало только раздражение.

– Она человек! – с явным презрением бросил Теодор, сжимая руку на своем сердце.

Пламя бушевало, запертое в его теле. Такая тюрьма была не по нраву живой стихии. Она отчаянно рвалась наружу. Первобытный огонь был таким сильным, что одного раза недостаточно, чтобы утолить его. Скорее всего, даже если Тео трижды позволит ему выйти на волю, это не уменьшит его разрушительную силу. Рычаг был опущен. Сердце дракона забилось.