Тайна двух императоров

Холодова Ксения

– Не струсил, значит. Пришёл, – с усмешкой произнёс гусар, оставив коня привязанным к дереву.

– Хочу заметить, даже раньше вас, – ответила Клэр с интонацией, не уступающей его по язвительности.

– Да вот только я не вижу при тебе оружия. Признаться, в столь юном возрасте ты достаточно храбр и глуп, заявившись сюда без секунданта. Чем изволите начать сатисфакцию? Даю тебе право выбора, но не затягивай, меня ждут, – офицер достал из кожаного чехла два пистолета и запасную саблю. – Ты должен был понимать, что простыми извинениями здесь не обойтись.

– М-м-м, – протянула Клэр. –

Какое благородство! Вы глупы и отважны не меньше моего, ведь вашего секунданта я также не вижу. Не желаете ли принести свои извинения? – задрав нос, ответила Клэр, прикрывая свои девичьи глаза козырьком фуражки.

– Что, прости?

– Принято. Не в той форме, в какой бы я желал их услышать, но сгодится, – она смеялась над ним, пытаясь скрыть за этой усмешкой свой страх и свой восторг перед таким грозным соперником.

– Просто неслыханно! – прошипел он сквозь зубы от раздражения. – Совсем юнец, а дерзости на генералиссимуса… В таком случае изволь на двадцать шагов! Пистоль заряжен, можешь в этом убедиться, – он не стал давать его Клэр в руки. Оставил на камне, расположенном рядом. – Нет ли у тебя желания представиться, перед тем как отправиться к своим предкам? – Гусар скалился так хитро и играючи, что это отозвалось у Клэр под сердцем.

– Зачем вам это, сударь? Не стоит лишний раз казаться любезным, когда вы таким не являетесь.

– Не пойми меня превратно, я просто не знаю, что писать на твоём надгробии. Или ты думаешь, что я брошу твоё тело здесь на корм зверям? Я могу опуститься до дуэли с таким, как ты, но от законов морали откреститься не вправе, – скулы его худого лица дёрнулись, в то время как глаза всё так же твёрдо смотрели на Клэр.

– К… Константин Хромов, – слегка замешкалась Клэр, выдумывая себе новое имя. – А ваше?

– Мишель Александрович Равнин, – всем своим видом он показал, что сделал одолжение, представившись.

Страх пронизывал до костей. Клэр стояла в полной растерянности, считая секунды до своего пробуждения. «Ну, когда же, когда же я проснусь?» – повторяла она снова и снова. Они отвернулись друг от друга и, соприкоснувшись спинами, стали расходиться на двадцать шагов в разные стороны. Ощутив тело соперника, Клэр против воли почувствовала его запах. Аромат табака, мыла и чего-то сладкого неожиданно пробудил её. Она тут же отстранилась, заметив, что это касание заставило её сердце упасть вниз.

Для обозначения максимально близкого расстояния Мишель воткнул в землю две сабли, отмеряющие положение, с которого можно стрелять в противника. Сжимая тяжёлый пистолет в нежной руке, Клэр слышала шаги своего соперника. С этим звуком её дыхание всё сильнее сбивалось с положенного ритма. Происходящее всё меньше и меньше казалось сновидением. С каждым новым шагом ей становилось страшнее от мысли, что она сейчас должна убить человека, или, в противном случае, убьют её саму.

Двадцатый шаг был уже сделан, Клэр стала медленно поворачиваться к сопернику. Губа была искусана до крови. Рука предательски тряслась. На расстоянии сорока шагов она увидела направленный в её сторону пистолет.

– Всё это слишком затянулось! – выкрикнула она, отведя руку с пистолетом в сторону.

Ступор… Клэр замерла. Гул колотившегося сердца подавлял звуки вокруг.

Глаза смотрели словно сквозь мутное стекло. В голове не было никаких мелькающих картинок из её жизни, как принято считать, когда стоишь лицом к лицу со смертью. Она будто балансировала на тонком канате и что-то мешало ей сохранять равновесие. Губительное осознание того, что она не сможет нажать на курок, пришло мгновенно. Всецело довериться случаю – единственное, что ей оставалось.

Внезапно над их головами пронеслась крупная птица, слетевшая с дерева. Вероятно, это Клэр спугнула её своим криком. По счастливой случайности именно в этот момент Мишель сделал свой выстрел. Рука соперника дрогнула. Пуля пролетела мимо, успев слегка задеть левую руку Клэр. Старый мундир разорвался в месте касания металла. Несмотря на незначительность полученной раны, девушка вскрикнула своим девичьим голосом, а кровь быстро окрасила рукав мундира. Не выпуская пистолет из рук, она схватилась за рану. Боль от маленькой царапины тут же разнеслась по всей руке.

Не дожидаясь сочувствия, она задушила вырывающийся крик и, стиснув зубы, в тот же момент выстрелила в небо. Шум и поднявшееся белое облако от пороха ещё больше сбили её с толку. Она возгордилась своим милосердием, возгордилась тем, что нашла в себе силы не направлять оружие в сторону противника наперекор злости. Меньше всего на свете Клэр хотела бы стать убийцей.

Мишель застыл. Прошло немного времени, и он, изменившись в лице, направился к ней ускоренным и нервным шагом, совершенно не скрывая своего гнева.

– Я никогда не нуждался в жалости со стороны! Особенно от людей, по происхождению равных твоему. Очень зря, что ты не использовал единственный шанс сохранить себе жизнь. Держи саблю! Считаем дуэль продолженной. Он швырнул Клэр саблю и, измученный душным вечером, стянул с себя доломан и ментик, представ перед ней в белой рубахе с завышенным воротом.

Клэр испуганно молчала. Подобрав футляр с земли, принялась доставать из него клинок. Она посмотрела во враждебные глаза соперника и, тряхнув головой, приготовилась атаковать. Мишель замахнулся саблей так сильно, что чётко был слышен свист рассекаемого воздуха. Прежде уроки фехтования давались Клэр легко. Сейчас же она неуверенно отразила взмах его клинка. Вместе с тем даже такая инициатива отчасти удивила Мишеля. Он не шутя наносил ей всё более резкие удары, и в какой-то миг в его спокойном и беззлобном выражении лица отразилось вполне реальное желание лишить её жизни.

Никогда прежде Клэр не чувствовала к себе такой неприязни, как сейчас.

В течение нескольких минут они с ловкостью наносили удары и с неистовым азартом их отражали, то приближаясь, то отдаляясь друг от друга. Ноющая боль в руке ослабила девушку, сводя на нет все усилия и проворство. Мишель играл с ней. Издевался. Со стороны могло показаться, что он насмехается, что дерётся не в полную силу. Но почему? Что нужно ему от обычного юнкера?

Измотанная поединком с сильным противником, она не обращала внимания на обрыв, к которому её постепенно теснил Мишель. Замахнувшись в очередной раз и вложив в этот удар последние силы, Клэр не заметила, как земля, на которой она стояла, предательски стала осыпаться вниз.