Тайна двух медальонов
Шрифт:
— У меня таковой нет, майор!
— Жаль… хотя как сказать. Можег, это и к лучшему — пускай они поищут его еще. Правда…
Риффорд умолк на полуслове. Он уселся на край письменного стола. На его лице все еще играла улыбка, но движения рук стали неуверенными, беспокойными. Он вертел в них серебряный портсигар.
— …Правда, — повторил он, но и на этот раз не довел фразу до конца. — Не сегодня завтра Блумэ найдут. После этого надо вырвать дело из рук немцев. А пока пусть копаются в нем. Разумеется, было бы лучше запрячь их в нашу телегу, но серьезно рассчитывать на это нельзя. Шеф
Казалось, Риффорд разговаривает сам с собой, его голос становился все тише и тише, наконец совсем умолк, но Каролина чувствовала, что мысли майора продолжали течь в том же направлении. И дорого бы она дала за то, чтобы узнать, о чем он говорил в том безмолвном монологе. Она не прерывала молчания. Поудобнее устроилась в глубоком кресле, закинула ногу на ногу и, как молоденькая девчонка, обрадовалась, когда перехватила взгляд Риффорда, устремленный на ее голые колени.
— А в период вашего знакомства с врачом-окулистом вы не видели ее мужа, этого доктора Лупинуса? — Майор с трудом оторвал взгляд от коленей Каролины и посмотрел ей в лицо.
— При мне Лупинус ни разу не бывал у нее.
— И вы не ездили в Гамбург?
— Никогда.
— Вы готовы обработать его?
Каролину охватил испуг. Но ни один мускул не дрогнул на ее лице. Она заставила себя взять новую сигарету и с видимым спокойствием закурила. Да, она испугалась, и ее сердце на какие-то секунды лишилось спокойного, равномерного ритма. Она выпустила в потолок струю дыма и проследила взглядом за тем, как она дробится на части и расплывается под абажуром. Каролина избегала встречаться взглядом с майором. Глаза же Риффорда вдруг стали колючими, холодными. Она ответила не сразу.
— Вы знаете, майор, что это рискованно.
— Мы всю жизнь рискуем.
— Но не следует риск провоцировать.
— И тем не менее вам придется поехать!
— Пожалуйста.
Миссис Диксон поднялась. Потушила сигарету и взяла свою сумочку.
— Когда прикажете выезжать? Будут особые инструкции?
Она почувствовала уверенность, независимость, даже превосходство над Риффордом.
Майор схватил ее за руку и осторожно усадил обратно в кресло.
— Пожалуйста, сидите и не вставайте, Каролина. Виски? — Он подошел к бару. Через плечо спросил: — С содовой? — И поставил на столик два стакана. — Я позабочусь, чтобы дали наконец разрешение на погребение и наследники могли вступить в права пользования имуществом покойной. Мы выяснили, что медальон находится в сейфе, как вы и предполагали. Итак, его получит доктор Лупинус. Вам ясна задача, двадцать девятый?
— Французская группа пойдет на сближение с Лупинусом и попытается сделать то, чего ей не удалось сделать у Эрики Гроллер.
— Наверное, они будут искать контакт, если уже не установили его, и тем самым неумышленно приведут пас, точнее вас, к исходному пункту.
— О’кей. Хотя… собственно говоря, нам вовсе не нужен этот окольный путь. Вы узнали какие-нибудь подробности относительно Аннет Блумэ, сэр?
Майор Риффорд промолчал. Вопрос был продуман очень тщательно, и это его беспокоило. Если Диксон была союзницей, то можно было бы рискнуть на решение
И все же вопрос ее был справедливым, и Риффорд ответил на него самому себе. Ответил четко и лаконично, как требовал этого от других: нет, его коллеги из парижского отделения ЦРУ еще ничего не сообщили о Блумэ. Риффорд по-прежнему пребывал в неведении. Два-три тощих факта: Аннет Блумэ приехала в Берлин с заданием французов, пока еще неизвестных, чтобы сблизиться с Эрикой Гроллер и заполучить ее медальон. Миссия Блумэ оказалась безуспешной, поскольку медальон врача оказался в банковском сейфе. Но в ближайшие дни он сменит своего владельца: доктор Лупинус вступит в права наследника покойной и место действия перенесется из Берлина в Гамбург. А так как Блумэ не сможет больше участвовать в этом деле, то в игру вступят новые лица. Поэтому Каролина Диксон — она еще годилась для этого — должна выехать в Гамбург, чтобы выследить этих новых лиц. Итак, ситуация ясна, направление, в котором нужно было действовать, тоже, значит, все о’кей.
— Поезжайте, не дожидаясь, чем здесь все кончится. Присмотритесь к людям, окружающим доктора Лупинуса. Некоторую информацию о нем я пришлю вам еще сегодня: его привычки, знакомства и так далее. Кстати, если это вас интересует, могу сообщить, что он содержит на правах любовницы молоденькую студентку, а та в свою очередь поддерживает необычный контакт с одним французом, неким господином Лёкелем. Может быть, вы начнете с него?
— Мне дадут в помощь людей?
— Несомненно. Пару-другую опытных парней. Будут и женщины. Но никого из них не посвящайте в тайну дела. Все остальное написано в вашем докладе. Выпьем за ваш успех, Каролина!
— За успех! — откликнулась миссис Диксон. Она допила бокал и попрощалась.
Подходя к двери, она не смогла сдержать улыбки. «Кошка-то без когтей», — снова подумала она о Риффорде. Но так думает мышка, пока когти не выпущены. Холодный пот выступил у нее на лбу, когда она вдруг услышала голос Риффорда, крикнувшего ей вслед:
— Достопочтенный сын со вчерашнего дня также в Гамбурге. Авось вам не придется принимать против него крутые меры! Я имею в виду Фолькера Лупинуса.
Стрелка спидометра «фиата» подрагивала напротив цифры сто десять. Жан Конданссо держал рулевое колесо левой рукой. Правой поглаживал себе колено. Широкая лента асфальта стрелой убегала на юг. Его нога в напряжении застыла на педали газа. Колени затекли от неподвижности и ныли.
Восточный край неба слабо окрасился в серый цвет. Конданссо пытался наверстать упущенное время и прибыть на место еще до рассвета. Нужно было использовать сумерки. Человек, лежащий в багажнике, оглушенный и связанный, придет в себя часов около шести. Оставалось сто двадцать минут, а до леса под Амбруа было еще далеко.