Тайна двух сердец

Уорнер Элла

По несчастливому стечению обстоятельств, отчим вышел из своей комнаты как раз в тот момент, когда Бет закрывала за собой дверь спальни Эрнана. Девушка остановилась, не понимая, как Рой может не замечать ее. То ли на самом деле он ничего не видел, то ли из чувства такта отчим прошел по коридору и стал спускаться по лестнице.

Бет с облегчением выдохнула. Она совершенно не думала о моральных оценках, которые мог бы сделать Рой, но не была уверена, что сможет разговаривать с кем бы то ни было, не рискуя

разреветься.

До девяти она оставалась в своей комнате, надеясь, что Эрнан зайдет к ней. С утра он и Рой должны были ехать в город. Переговоры близились к завершению, и ее участие в них не требовалось. Бет не оставалось ничего другого, как одолевать свое отчаяние и молиться, чтобы Эрнан дал ей еще один шанс.

Отчим совершенно ошеломил ее, вернувшись в Сан-Рокес незадолго до полудня. Бет была в библиотеке. Рой почти вбежал туда с грозным выражением на лице.

– На этот раз ты окончательно перепутала все на свете, – яростно заявил он вместо приветствия.

Бет воззрилась на него.

– О чем это вы говорите?

– О тебе и об этом проклятом сеньоре Дуаресе, вот о чем!

– Что о Дуаресе... и обо мне?– срывающимся голосом спросила девушка, заранее ужасаясь тому, что сейчас скажет Рой.

– Он расторг сделку, вот что. И все из-за тебя.

Кровь прилила к лицу Бет. О нет! Не мог же Эрнан отказаться от контракта с Роем из-за того, что случилось минувшей ночью?

– Что вы имеете в виду?

– То, что сказал. Сделка расторгнута. И ты очень хорошо знаешь почему.

Бет было страшно даже подумать, что она стала причиной такой катастрофы. Она знала, как много значит для бизнеса отчима заключение контракта. Но это какая-то ошибка. Эрнан не стал бы отказываться от партнерства только из-за того... из-за того, что она разочаровала его в постели.

Девушка с трудом сглотнула, подавляя саму мысль о чудовищной возможности того, что отчим прав.

– Я поговорю с Дуаресом. Должно быть, произошла...

Лицо Роя стало еще краснее, чем было, хотя секунду назад казалось, что это невозможно:

– Нет! Это не принесет никакой пользы. Фактически... – После паузы он жестко произнес: – Дуарес велел передать, что не желает больше тебя видеть. И хочет, чтобы мы оба уехали из Сан-Рокеса до того, как он сегодня вечером вернется домой. Так что иди упаковывай свой чемодан.

Бет казалось, что земля уходит у нее из-под ног. Что случилось? Эрнан не мог этого сказать.

– Упаковывать? – тупо переспросила она.

– Да. Мы должны успеть на самолет в Нью-Йорк, улетающий в час дня. Тебе лучше поторопиться, – грубо сказал он.

– Но я должна поговорить с Дуаресом. Мне необходимо увидеть его, – не трогаясь с места, возразила Бет.

Казалось, что Роя вот-вот хватит апоплексический удар.

– Хуже того, Что есть, уже и быть не может!

Ты что, не понимаешь? Он не хочет тебя видеть. Пора бы повзрослеть и смотреть фактам в лицо. Тебя пару раз пригласили на прогулки, а потом в постель – и с этим покончено. Он больше не интересуется... ни тобой, ни сделкой.

Бет хотела завопить, выпустив на волю растущее в ней возмущение тем, что сказал Рой. Она не могла поверить... Этого не могло произойти!

Чувство вины вновь всколыхнулось в ней, затмевая все доводы разума и угнетая с жестокой настойчивостью: она отвергнута Эрна-ном так же, как была отвергнута отцом, потому что не сумела – хотя и по-разному – удовлетворить какие-то мужские прихоти и потребности.

Словно во сне, она собирала свои вещи. Словно во сне, ехала с Роем в аэропорт. Когда они вернулись в Штаты, она попыталась связаться с Эрнаном, была готова умолять его, выпрашивая второй шанс. Но он отказался отвечать на ее телефонные звонки и дома, и на работе. В конце концов Бет признала, что отчим был хоть и жесток, но честен: Дуарес больше не хотел иметь с ней ничего общего...

– Совсем одна?

Бет вздрогнула, услышав голос Эрнана. Он отодвинул белый стул из витого металла и сел напротив нее. Она едва не поперхнулась, но сумела пробормотать «да» и постаралась загнать болезненные воспоминания, только что всецело занимавшие ее мысли, назад, в прошлое, которому они и принадлежали. Это было неимоверно трудно еще и потому, что предмет воспоминаний находился сейчас перед ней и выглядел более чем привлекательно в модном светло-сером костюме и нарядной полосатой рубашке.

– Одна. И едва ли я нуждаюсь в компании.

– Тебя трудно назвать вежливой, – холодно констатировал Эрнан.

– Я почему-то думала, что в нашем случае вежливость несколько излишня, – парировала Бет, черпая душевные силы в горьких воспоминаниях, которым она предалась несколько минут назад. – Думаю, вчера вечером мы совершенно точно установили, что не выносим даже вида друг друга.

Черные брови испанца приподнялись.

– Разве мы это установили? Мое представление о вчерашнем разговоре, должно быть, отличается от твоего. Готов поклясться, что, когда я целовал тебя, твоя реакция отнюдь не была похожа на отвращение.

Бет выдержала сардонический взгляд собеседника, заставив себя не покраснеть. Это потребовало некоторых усилий, но все равно сегодня она чувствовала себя уверенной и спокойной. Вчерашняя встреча застала ее врасплох, но сегодня американка ощущала в себе больше сил, чтобы управлять ситуацией, и хотела показать, что она уже не тот наивный, доверчивый подросток, которого некогда с презрением отвергли. Она стала старше, мудрее и теперь знала: что бы ни произошло, не позволит этому сеньору обращаться с ней так, как раньше.