Тайна Дюрка. Том 1
Шрифт:
За самкой к ней на грудь заполз и самец. Шахри-Зада одной рукой ухватилась за гибкое тело самца, стаскивая с груди. А другой рукой самку, держа за хвост, вытаскивала из своего живота. Но самец, чувствуя тепло живого тела, пытался еще сильнее обвиться вокруг ее груди. А самка все дальше заползала в нее, проникая в легкие.
Шахри-Зада, не осознавая себя, кричала, звала на помощь. Ей становилось больно, но боль заглушало ощущением возбужденности. В ней просыпалась недюжинная энергия.
Ловким движением руки ухватилась за шею самца, сдернула с себя, отбросила в сторону. Так же ловко ухватилась за голову самки, выдернула из себя, бросила под ствол дуба.
Змеи,
Страх, парализующий ее волю, стал ослабевать. Внутри лед треснул, подтаивая ручьями. Шахри-Зада, начиная с низа живота, стала разогреваться. Внутри согрелась кровь, она закипела в сердце, бурно протекая по кровеносным сосудам. Ощутила жар в руках, ногах. В животе все кипело, клокотало. Она засомневалась, не вспыхнет ли он пожаром.
Жрица с плеч стряхнула покрывало, на груди распутала тесемки бешмета. Взгляд глаз, наливающихся кровью, стал страстным, они засияли. Бело-бархатная кожа лица разгладилась, порозовела, щеки горели. На лбу заискрились жемчужины пота. Ноздри красивого носа затрепетали. На лебединой шее, под гладкой матовой кожей, запульсировали кровеносные сосуды. Шахри-Зада, разогреваясь, сгорая от внутреннего жара, легла на землю, прикрывая веки. Она через нос шумно, глубоко дышала, высоко приподнимая грудь. Руками вцепилась в бешмет, стаскивая с себя, сдирая с груди льняную тунику, словно они вдруг ей стали меньше и в них стала задыхаться. Шахри-Зада стала меняться. Ее глаза, сияющие огнем, стали округляться.
На месте белков стали образовываться темные немигающие зрачки, щелочки которых встали вертикально. Кожа на теле стала с треском лопаться. Тело невообразимо видоизменялось. Изо рта высунулся окровавленный язык, который стал чернеть, раздваиваться, удлиняться. Рот судорожно открывался и закрывался, зубы заострялись. Она зашипела, растягиваясь, становясь гибкой, упругой, как змея. Чешуей покрывались руки, ноги, притороченные к гибкому телу. Шахри-Зада наполовину обернулась змеей. Она, призывно шипя, стала подползать к дуплу. В дупле дуба отозвались храмовые змеи, шипя, скрежеща гибкими телами, покрытыми чешуей, о стенки дупла. За стенкой дупла самка, чувствуя в лице оборачивающейся жрицы, угрозу крепости своей семье, стала готовиться к нападению.
Шахри-Зада, оборачиваясь змеей, чувствуя настроение самки в дупле, не думала отступать. Главная жрица, собираясь кольцами в огромный клубок, прошептала магическое заклинание. Неожиданно ее окутал белесый туман. Когда туман растворился, на том месте опять стояла Шахри-Зада.
А самка в дупле не успокаивалась. Она, раздраженная присутствием человека-змеи, шипя, высовывая голову из дупла, делала угрожающие выпады.
Шахри-Зада, заряженная энергией священного дуба, ощущая свою защищенность, становилась выше опасности, исходящей из дупла, выше ярости самки, находящейся за его стенкой.
Жрица из сумки, перекинутой через плечо, вынула дудку, подула в нее. Змея перестала шипеть. Неожиданно из логова показалась голова змея с зигзагообразной спиралью на спине. Он, плавно раскачиваясь, завис на уровне ее лица. За ним показалась голова раздраженной напарницы.
Змеиная пара на мгновение, плавно раскачиваясь под музыку, петляя кольцами, зависла перед ее лицом. Самка злобно шипела, треща раздвоенными языками. Ее напарник, извиваясь, пробуя воздух языком, проскользнул на ее плечо. Змей губами, с клыков которого стекали капли яда, коснулся ее волос на голове, лба, губ, трепещущих ноздрей носа, словно вдыхая в себя ее аромат. Он, скрежеща чешуей, обвился вокруг ее плеч, завис на груди, отталкивая своим телом напарницу.
За
Смерть глядела в глаза жрицы. Если бы не самец, который, шипя, угрожая клыками, обвиваясь петлями, хватая за шею, оттаскивал напарницу, жрица бы, корчась в страшных муках, лежала под дубом. Мудрый змей не давал напарнице жалить хранительницу священного огня, у которой по ночам грелись, из миски, стоящей у очага, лакали молоко. Самка все не успокаивалась, извиваясь кольцами, ускользала от напарника, делая агрессивные выпады на главную жрицу. С ее ядоносных клыков стекал яд.
Судя по агрессивному поведению самки, смертельный исход для главной жрицы был неизбежен. В любое мгновение она, ужаленная свирепой гадюкой, может лежать, корчась от болей, под дуплом.
Перед угрозой смерти главная жрица, находящаяся в трансе, каким-то образом не теряла хладнокровия. Ее не пугали ни грозное шипение, ни смертельные атаки самки, ревниво защищающей своего партнера от искусительницы.
Самец, чувствуя, что напарница может напасть на их кормилицу, что ему не утихомирить ее, зубами резко ухватился за шею, затаскивая ее в дупло. Свирепая гадюка сдалась, перестала шипеть, ускользая в дупло.
Через какое-то время змеи, успокоенные, приползли обратно. Самец, обвиваясь кольцами, лег на одно плечо жрицы. Самка, извиваясь, струясь водой, проползла на другое ее плечо. Она успокоено зависла на ее груди.
Главная жрица, чувствуя защитника в лице самца, заряжаемая энергией священного дуба, становилась уверенней.
Теперь не змеи главной жрицей, а главная жрица манипулировала змеями, заговаривая их, играя на дудке. Трели дудки сочетались с магическим пением, мягкими ударами пальцев о бубен, висящий на ее боку. Змеи, заколдованные жрицей, гибко извивались, сияли всеми красками радуги в лучах солнца. Они плавно скользили по ней, шипя, заглядывая в ее искрящиеся фосфорическим светом глаза.
Жрица, заговаривая змей, перенеслась в другое измерение. Плыла по миру других энергий, вихрей света, гармонии музыки с природой. Ее взгляд, мысли были устремлены за пределы священной пещеры. Она сама, ее руки вместе с парой змей извивались тугими узлами. Она через нос издавала шипение, успокаивающее змей. Самозабвенно играя на бубне, чередуя его звуки с еле слышным песнопением, вводила себя в состояние транса.
Она рукой мягко прошлась по бубну. От этого мелко затряслись головы змей, в ритме биения бубна колыхались их гибкие тела. Шахри-Зада сама в такт биения бубна приподнималась, задвигалась, тряслась всем телом.
Так красиво смотрелись змеи, извивающиеся в ритме музыки! Так они в трансе танца грациозно раскачивали изящными головами! Так ярко сверкали их глаза! Так магически трещали они раздвоенными языками! Так прекрасна была в это мгновение главная жрица Шахри-Зада!
Царица Семирамида
Семирамида – величественная царица империи Ассирии. Ассирия, особенно в годы правления супруга Семирамиды, в годы ее правления приобрела всемирную известность. Она стала величайшей империей мира, встав на передовые позиции своими завоеваниями, богатствами, величественными городами, крепостями. Города империи утопают в висячих садах. На весь мир стали известны города империи. Через реки, протекающие в них, перекинуты сотни и тысячи мостов, поражая купцов всего Востока своей красотой, своим величием, своей архитектурой.