Тайна Элизабет. Королевство сновидцев
Шрифт:
В это время из-за Стены вернулся изможденный Нильс Дор и, не снимая грязных доспехов, сразу же поднялся проведать приемного сына. Войдя в комнату, ничего не подозревающий рыцарь попытался обнять Томаса, но тот дерзко оттолкнул его, чуть не свалив с ног.
– Поня-я-ятно, – протянул Нильс. – Думаешь, я знал. Так?
Однако угрюмый парень молча продолжил собирать походный мешок.
– И куда ты пойдешь?
– Никуда.
– Думаешь, что я понимал и молчал, зная о твоей мечте? Да?
– Ты не последний человек, Нильс.
– Я боевой офицер! – громко рявкнул рыцарь. – Мне насрать на этих штабных крыс! Я с ними редко сталкиваюсь в своей работе. Их задницы протирают штаны в Академии, а
– И ты не смог ничего с этим сделать?
– Томас, пойми: я все время не находил себе места. Я обошел все инстанции. Я изучил все наши законы. Я был на приеме у канцлера и писал королю. Но я не нашел ни одного выхода. Мало того, если ты продолжишь рыцарскую мутацию, они предпримут жесткие меры. Возможно, и в отношении меня самого. Но мы что-нибудь придумаем, найдем тебе полезное дело. Только не горячись так.
– Найдем мне полезное дело? – усмехнулся Томас.
– Обязательно! Ты и не такое прошел.
– Не волнуйся: никаких санкций к тебе не будет.
– Конечно, я только о себе и забочусь все эти годы…
– Извини!
– Так что ты задумал?
– Ухожу. Туда, где смогу резать мутантов и наращивать силу.
– Все это чушь! Ты не понимаешь, о чем говоришь. Не забывай: твои обязанности гражданина Парфагона действуют и за Стеной.
– Это не проблема.
Взволнованный Нильс попытался остановить рванувшего из комнаты Томаса, но тот вновь оттолкнул его и непреклонно продолжил свой путь. Трибуну осталось лишь выругаться и пнуть книжный шкаф, отчего тот с грохотом рухнул, и старые книги рассыпались по деревянному полу.
Быстро и громко спускаясь на первый этаж, несостоявшийся рыцарь наткнулся на испуганную Маргариту, выбежавшую с кухни на шум:
– Что случилось? Ты куда, Томас?
– Спасибо тебе, Маргарита, за все, что ты сделала, – обняв и горячо поцеловав в лоб рыжую женщину, хладнокровно ответил он.
– Как это понимать? – прикрывая рот, проскулила она, глядя на спускающегося следом брата, к которому обращался его приемный сын:
– Спасибо за спасенную жизнь, Нильс Дор! Я всегда буду обязан тебе. Проси что хочешь, но сейчас я должен уйти.
– Да ничего мне не надо, дуралей! Не уходи!
– Это невозможно. Прощайте! – выходя за дверь, бросил Томас, которого все еще пыталась остановить Маргарита:
– Стой же! Как же ты без нас?!
Томас увернулся от рыдающей женщины, закинул на плечо тугой мешок и быстрым шагом направился в сторону Северных ворот. Именно через них его привезли тринадцать лет назад, едва выжившего в одном из самых страшных набегов арогдорцев. В ответ на резонный вопрос сторожевого рыцаря о причине столь позднего выхода из города Томас достал драгоценную бумагу гражданина Парфагона, некогда с таким трудом добытую заботливым Нильсом, и резкими рывками разорвал ее в мелкие клочья, которые стали медленно падать к его ногам. Рыцарь тут же дал сигнал товарищам, и огромные скрипнувшие ворота загрохотали в мертвой тишине уже заснувшего города.
– Томас!
Обернувшись, он увидел бегущую Марию и нехотя остановился.
– Куда же ты? – промолвила сквозь слезы девушка, бросаясь любимому на шею и целуя солеными губами его безразличное лицо.
– Вернусь домой.
– Что ты там будешь делать?
– Я теперь сам по себе. Мне больше ничего здесь не нужно. Прощай!
– А я? Как же я, Томас? – не верила своим ушам Мария.
– Еще увидимся. И передай привет Алену, – сквозь ком в горле ответил Томас, после чего вырвался из тесных объятий и уверенной поступью покинул столицу. Он оставил за спиной упавшую на колени подругу, а также все несбывшиеся грезы, с грохотом захлопнувшиеся вместе с тяжелыми воротами.
Глава 3
Награда
Время от времени останавливаясь на раздумья и короткий сон, Томас провел больше суток в неспешном пути по извилистой дороге, прежде чем оказался в знакомом с детства Салепе. По пути он проходил леса и холмы, окруженные фруктовыми садами, пастбищами и сочно-зелеными полями, на которых созревал будущий урожай. Ему навстречу часто попадались удивленные местные жители, пристально рассматривающие странного чужака с ног до головы. Мужчины и женщины не могли понять, кто он такой, но все равно низко кланялись и снимали свои широкополые черные шляпы или светлые чепчики. Хотя внешне Томас уже не выглядел обычным человеком, он еще не был достаточно велик и для рыцаря. По городской одежде все догадывались, откуда он, но никак не могли понять, каким образом его занесло в эти края. По собственному желанию изнеженные горожане редко покидали Парфагон, и уж тем более не в одиночку и не в таком юном возрасте.
За прошедшие годы сожженный почти дотла Салеп, как важный центр обширного и богатого округа, смог полностью восстановиться. Оказавшись среди вновь отстроенных улиц из деревянных домов, Томас в первую очередь отправился на тот самый рынок, где его отец сбывал добычу, чтобы прокормить семью. Уже на подходе к многочисленным торговым рядам он услышал галдящую толпу и уловил знакомый с детства букет резких запахов сырого мяса, горячей выпечки, душистых специй, лечебных трав, а также свежих овощей и запекавшейся тут же на вертеле индюшатины. Прямо у входа на рынок стояли четыре телеги Королевской службы сбора дани. Высокие и красивые молодые люди под восторженные взгляды местных девушек грузили дары населения в виде продовольствия, монет и других востребованных в столице ресурсов. Пройдясь по узким рядам и понаблюдав за земляками, Томас прикупил на две медные монеты увесистый кусок вяленого мяса и пару теплых лепешек, а затем направился дальше на север – к родному селению.
Шрамы на его сердце чувствовались все сильнее и сильнее, когда он подходил к родным местам. Томас до сих пор помнил каждый поворот этой дороги и потому легко узнал место, где упал в лужу с головастиками, когда бежал за отцом. А чуть дальше – в хвойном лесу, утонувшем в аромате сочившейся из стволов желтоватой смолы, – его пыталась остановить взволнованная соседка. И вот, наконец, Томас вышел на окраину и сразу почувствовал такой родной запах крестьянских дворов, немного отдающий навозом. Он надеялся увидеть не больше пары уцелевших хозяйств, но, к своему удивлению, обнаружил возродившееся селение. Пройдя по улице из добротных домов и поражаясь увиденному, он остановился напротив того самого кирпичного дома кузнеца Макса Ланка, у порога которого возвышалось могучее ореховое дерево. То из-за одного, то из-за другого угла строения выглядывали два коренастых мальчика лет трех и светловолосая девочка чуть постарше. Босые и лохматые, одетые в мешковатые туники, они напомнили Томасу его самого и сестренку, когда они точно так же выслеживали чужаков.
Из трубы мастерской возле дома шел бурый дым и был слышен грохот звонких ударов о наковальню. Поколебавшись, Томас решился войти внутрь жилища, но у двери наткнулся на миниатюрную пожилую женщину с маленьким круглым лицом и голубыми глазами. Ее черты он уже когда-то видел и потому быстро вспомнил, что это жена кузнеца.
– Макс, иди-ка быстро сюда! – крикнула она, вытирая руки о желтый фартук и с подозрением оглядывая симпатичного молодого человека в городской одежде.
Из мастерской перестал доноситься грохот и послышался раздраженный рык: