Тайна гибели Есенина

Кузнецов Виктор

Выше набросан внешний облик заместителя Г. С. Егорова, начальника подотдела уголовного розыска АОЛГИ Леонида Станиславовича Петржака. Из милицейского журнала «На посту» (1925. №5) и других периодических изданий, из архивных источников известно следующее.

Л. С. Петржак родился в 1891 году в селе Высокое Люблинской губернии в семье оборотистого дельца, занимавшегося прибыльным мельничным делом (сын, как водится, скрывал занятия отца, называя его «для анкеты» рабочим-столяром). Учиться он, видимо, не любил и не хотел, так и оставшись с двумя классами (обычно «пламенные» ссылаются на «тюремные университеты» – не исключение и Петржак, писавший об учебе в подпольной партшколе в 1916 г.). Профессия – токарь по металлу, но в это мало верится. Уже в свои четырнадцать лет был причастен к убийству полицмейстера в городе Люблино, о чем позже писал с гордостью. В 1906 году уголовника приняли в партию. В хрониках предреволюционных лет городов Левицы и Лодзь его имя встречается часто. В 1914-м приехал в Петроград. Оценив его организаторскую

хватку на профсоюзно-хозяйственной ниве, начальство столицы доверило ему в 1918—1919 годах заседать в Совете народного хозяйства. Немного поуправляв Совнархозом в Харькове (с двумя классами образования!), он возвращается в город на Неве и здесь находит свое истинное призвание, определившееся, по-видимому, в 1905 году (в упомянутом выше журнале «На посту» в биографической справке о нем двусмысленно написано: «…член коллегии по черному делу „Украины“, следовало бы – „по черной металлургии“). Оговорка символическая, в Харькове Петржак пролил много людской кровушки, заседая в „политтройках“. Дзержинский высоко оценил усердие своего боевого польского сотоварища и взял его под свое крыло. С декабря 1919 по январь 1921 года, то есть в разгар Гражданской войны, Петржак исполнял обязанности вначале заведующего отделом осведомления при ВЧК, а затем начальника всей чекистской агентуры. Просим запомнить этот факт, мы к нему еще вернемся. Затем, казалось бы, его карьера пошла на спад: с 1922 по 1929 год он ведал Ленинградским уголовным розыском. Должность немалая, однако, согласитесь, что-то в таком вираже его биографии смущает. После долгих поисков, по косвенным данным, удалось узнать, что служба в угрозыске была для Петржака лишь внешней и не самой главной, в те же годы он трудился в Особом отделе Петроградского (Ленинградского) военного округа в качестве заместителя начальника иностранного отдела. На этот факт, пожалуйста, обратите внимание, он нам пригодится при выяснении мотивов убийства Есенина. В 1929-м Петржак „кончил плохо“: за присвоение и растрату огромной суммы казенных денег он попал (вместе с Г. С. Егоровым) в „родное“ ОГПУ. Если не ошибаемся, ему дали „десятку“. Наконец, еще один интересующий нас сотрудник ленинградской милиции, подчиненный Петржака, начальник Активно-секретного отделения уголовного розыска (АСО УГРО) административного отдела губисполкома (АО ЛГИ) Георгий Алексеевич Гольцикер. С фотографии смотрит рафинированного вида мужчина с внешне приятным лицом, но только в глазах жесткий холод. Г.А. Гольцикер родился в Петербурге в 1899 году. Осилил коммерческое училище. В партию вступил в 1919-м, когда служил военным следователем, в 1920—1921 годах казнил и миловал в военно-революционном трибунале – за ним гора не только пролетарских трупов. В его личном деле (недавно рассекречено) есть пометка о том, что сей страж революционной законности привлекался к ответственности за спекуляцию мануфактурой. С 1921 года работал в УГРО, с ноября 1924-го возглавлял Активно-секретное отделение. Это, скорей всего, он направлял в „Англетер“ 5-ю бригаду агентов АСО УГРО под руководством инспектора Петра Прокофьевича Громова.

Встает резонный вопрос: почему «делом Есенина» занималось Активно-секретное отделение УГРО, а не местное ГПУ, не говоря уже о «простом» 2-м отделении милиции? Причин тут несколько. Нами обнаружена тесная связь АСО УГРО и ГПУ (см.: Наш современник. 1995, №12). Полагаем, в структуре АСО существовали специальные группы, предназначенные для «особых поручений». И главное: факт убийства поэта скрывался по чьей-то личной просьбе «сверху», то есть в самом начале «делу» придавался не столько официальный, сколько, так сказать, «домашний» ход. Операцию сокрытия преступления «активно-секретные» милиционеры провели успешно, их вчерашний сослуживец Николай Михайлович Горбов (он ли?) настрочил фальшивку, следователь нарсуда Бродский и шагу не ступил к правде – да ему, вероятно, и не позволили. 20 января 1926 года, после появления в «Правде» (19 января) статьи Троцкого о кончине Есенина, заведующий столом дознания 2-го отделения ЛГМ Вергей сочинил «отходную» бумагу («за отсутствием состава преступления»), а его начальник Хохлов поспешил «дело» прикрыть. Он, бывший торговец, знал: в такой острой, щекотливой ситуации принципиальность обойдется дорого. Вскоре после декабрьской трагедии его перевели на другое место службы.

В заключение нашей «милицейской» главы несколько попутных соображений, которые, надеемся, пригодятся будущим исследователям.

Следы участкового надзирателя Николая Горбова теряются в 1931 году, когда он работал наборщиком в 1-й типографии облисполкома. Безуспешно пытался вновь восстановиться в партии (рекомендацию ему давали работники типографии А.И. Федоров и С.С. Чернявский).

Что-то о судьбе Николая Горбова могли знать его братья, тоже милиционеры, прошедшие школу Активно-секретного отделения (АСО) УГРО, – Александр Михайлович (р. 1895) и Иван Михайлович (р. 1890). Кстати, последний, как и его брат Николай, тоже в1929-1930 годах изведал тюрьму по надуманному обвинению («…халатно относился к служебным обязанностям»).

2-е отделение ЛГМ и АСО УГРО, как уже упоминалось, тесно сотрудничали с ГПУ, что в условиях того времени было обычным явлением. Наше «знакомство» с двумя сослуживцами Николая Горбова по АСО УГРО – агентами Залкиным и Тейтелем привело нас в… «Англетер» и заставило присмотреться

к соседнему с гостиницей дому №8/23 по проспекту Майорова. Вновь попытаемся ответить на вопрос: почему эти два агента, имея домашние семейные квартиры в Ленинграде, время от времени в 1925 году проживали в «Англетере» – соответственно, повторимся, в 32-м и 31-м номерах?.. Мы еще вернемся к этой загадке в связи с выяснением назначения дома №8/23, сейчас же, опережая аргументы, поспешим с ответом: Залкин и Тейтель в «Англетере» отдыхали от допросов, которые они вели в таинственном соседнем здании, являвшемся, по нашим архивным наблюдениям, следственным изолятором. Нетрудно догадаться, что между гостиницей и домом-призраком существовали секретные подвальные ходы.

Так как наш ответ нуждается в документальных обоснованиях, подробнее скажем об упомянутых агентах. Михаил Филиппович Залкин (по метрическому свидетельству – Моисей Рафаилович Залкинд) родился в1896 году в городе Лиепая (Либава) Курляндской губернии. Учился в гимназии. В 1914 году на «ловлю счастья и чинов» прибыл в Петроград. В дни Февральской и Октябрьской смут стоял на стороне революции, участвовал в Гражданской войне; служил «лицом для поручений» при начальнике снабжения войск ВЧК, вотрядах охраны эстонско-латвийской границы и т. д. В 1923—1926 годах агент АСО УГРО Петрограда-Ленинграда. Службу в Активно-секретном отделении совмещал с деятельностью в ГПУ. Позже находился на хозяйственно-технической работе. Любопытный штрих: первым браком был женат на Фаине Моисеевне Каплан, ставшей в 1929 году супругой Г.А. Гольцикера, начальника АСО УГРО.

Другой загадочный жилец «Англетера», Дмитрий Михайлович Тейтель, родился в 1899 году в Петербурге. Окончил 6-ю местную гимназию. Участник Гражданской войны на Северном фронте, артиллерист. Большевик с1918 года. С сентября 1921 года по январь 1922 года уполномоченный по информации (3-е спецотделение) Петроградской ЧК, позже сотрудник агентурно-осведомительного Особого отдела здешнего военного округа, затем работник охраны ряда специальных объектов. С 1923 года агент АСО УГРО, продолжавший поддерживать связь с ГПУ. В своей «Автобиографии» (1924) Тейтель с гордостью писал: «Специальные поручения: исполнял, работая в ЛЧК, ГПУ и OO ЛВО. Вообще же знаю основательно работу ГПУ и Угрозыска». Учитывая, что Тейтель в «есенинские» дни 1925 года жил в «Англетере», выполняя неизвестное нам поручение, приглядеться к нему внимательнее будет нелишне.

В истории Активно-секретного отделения УГРО множество представляющих интерес для есениноведов имен, фактов, эпизодов. Вот еще одна существенная для нас деталь: 17 сентября 1925 года комиссия под председательством начальника АСО УГРО Г.А. Гольцикера формировала Команду передвижного состава (Комперсо) ЛГМ. В списке (34 человека) значится Павел Петрович Петров, особо секретный агент ГПУ. Никакого отношения Петров к Комперсо не имел, ему, очевидно, требовалось легализировать вовсе не лишнее для него авторитетное удостоверение. (АСО УГРО – скопище прелюбопытных фамилий, некоторые из них небезызвестны и сегодня. В 1925 году агентами этого своеобразного филиала ГПУ были Николай Михайлович Невзоров, Герасим Иванович Ерин, Иосиф Станиславович Голембиовский.)

Уверены, дальнейшие «разработки» архива АСО позволят глубже проникнуть в «тайну „Англетера“.

ГЛАВА III

ДЗЕРЖИНЦЫ С УЛИЦЫ КОМИССАРОВСКОЙ

Милиционер Горбов, выйдя в 1930 году из тюрьмы, объяснил свое заключение критикой «некрасивых поступков» начальника губернской милиции Егорова и секретаря Ленсовета Леонова. Мало ли что, подумалось, ленсоветская работа многообразная, видимо, Леонов был связан по должности и с милицией, – может быть, дал в свое время нагоняй Горбову – вот тот и мстит.

После долгих поисков у нас в руках оказался «Трудовой список» Ивана Леонтьевича Леонова. Читаем: родился в 1888 году в Новгородской губернии, русский (в одном из документов написано – по недоразумению(?) – «латыш»). Работал строителем, телеграфистом, садоводом (последнее – сомнительно, скорей всего – конспирировался), строгальщиком по металлу на Балтийском заводе, перед революцией не раз арестовывался, находился на нелегальном положении. В 1917—1918 годах – заместитель председателя Василеостровского Совета. Далее: «Октябрь 1918-1 октября 1919. Петроград. ЧеКа – член коллегии. 1 октября 1919 – декабрь 1920. – Председатель Иваново-Вознесенской ЧеКа. Декабрь 1920 – декабрь 1921. – Начальник Особого отдела и зам. председателя Московской ЧеКа. Декабрь 1921 – март 1927. – Ленинградское ГПУ. Зам. Начальника (выделено нами. – В. К.). 16 марта 1927 – секретарь Ленинградского Совета. 2 октября 1929. – Уволен».

Так вот, оказывается, на какую важную чекистскую птицу указал Горбов. Леонов конечно же по службе знал уже знакомых нам Егорова и Петржака. В Москве он, разумеется, встречался с Троцким, Дзержинским и другими видными «железными рыцарями», ходил в заместителях у Станислава Мессинга, в интересующее нас время первой «кожаной куртки» Ленинграда.

Леонов мог знать Есенина по его приводам на Лубянку («Дело о „Зойкиной квартире“, август(?) 1921 г., и др.).

Так одна лишь фраза в заявлении участкового надзирателя Горбова привела в ленинградский чекистский штаб, располагавшийся в 1925 году на улице Комиссаровской (бывшей Гороховой) в доме №4.