Тайна Глен-роуд
Шрифт:
— Где ты, интересно, пропадала, осмелюсь тебя спросить? Ты же должна была вымыть эти рамы!
— О! Да неужели?! — возмутилась Трикси, хотя прекрасно знала, что Март прав, а она, растяпа, просто-напросто забыла о своих обязанностях.
— Да, именно так! — Брайан усталым жестом убрал с глаз прядь черных как смоль, волнистых волос.
— Эй! — крикнул ему Март. — Держи лестницу обеими руками, пожалуйста! А не то ветер унесет ее!
Брайан схватил раскачивающуюся лестницу, и ветер тут же снова бросил ему на глаза прядь волос. Он взглянул на Трикси.
— Мы не имеем ничего против мужской работы, но делать работу за женщин — от этого ты нас
Трикси фыркнула:
— Вот именно! Я и есть скво: гну спину с утра до ночи — убираю постели, подметаю и мою посуду, а вы тем временем…
— Подметаешь тарелки? — Март поднял светлые брови. — Заливать-то не надо, красавица. Ни одна тарелка не застаивается в нашем буфете — так откуда на ней взяться пыли? — Он, скорчив голодную физиономию, облизнулся. — Что касается меня, то я жду — не дождусь свадебного завтрака, на который ты, конечно же, не попадешь.
1
Скво — индианка (жительница Северной Америки).
— Что-о? — Трикси, подталкиваемая ветром, тащилась вслед за мальчиками по подъездной дорожке к гаражу. От возмущения она резко остановилась, и ветер чуть не пригнул ее к земле.
— О нет, Март! — с пафосом изрекла она. — Я обязательно попаду на этот завтрак. Не надо стращать меня страшным судом за невымытые рамы — мама и папа не могут так жестоко поступить со мной.
Март бросил на нее через плечо насмешливый взгляд.
— Родителей еще не известили о твоей нерадивости. — Март считал, что интеллектом значительно превосходит сестру, и любил употреблять в разговорах с ней длинные и непонятные выражения. — Мы с Брайаном вовсе не те люди, которых в просторечье именуют ябедами. Исходя из этого, мы сами решили определить достойное тебя наказание. А именно: мы решили посетить душ первыми. При нормальных обстоятельствах, являясь чистой воды джентльменами, мы, разумеется, склонились бы перед древним и всеми уважаемым правилом: дамы вперед. Но раз уж ты не дама, и даже вроде бы не скво, нам придется удерживать тебя от омовения до тех самых пор, пока мы сами не насладимся свежестью и прохладой водяных струй. То есть, говоря проще, — для тех, кто мыслит по-простому, — к свадебному завтраку ты не поспеешь.
В ответ Трикси высунула язык.
— Ишь ты! Идите и искупайтесь в озере!
— Именно это, — выразительно произнес Март, — придется сделать тебе. Не забудь прихватить кусок мыла и мочалку!
— Правильно, — поддержал его Брайан. — Вода в озере довольно прохладная, но, Трикс, другого выхода у тебя все равно нет! Мама и Бобби оккупировали ванную — они просидят там не меньше часа. А отец занял душ. Как только он его освободит, наступит наша с Мартом очередь. — Он прислонил лестницу к стене гаража. — К тому времени, как ты искупаешься и оденешься, от великолепного свадебного завтрака останутся только рожки да ножки, а именно — кость от окорока и скелет индейки.
— Я позволю себе не согласиться с тобой, — перебил его Март, когда они вышли из-за гаража и снова оказались на ветру. — Упомянутая тобой кость достанется Пэтчу, спаниелю Джима. А те части скелета индейки, которые не опасно давать собакам, поступят нашему ирландскому сеттеру Рэдди. — Он пожал плечами. — Трикси, разумеется, сможет обглодать косточки, которые то и дело застревают у собак в желудке и вызывают у них расстройство пищеварения —
— Ну хватит! — взорвалась наконец Трикси. — Мне наплевать, что я опоздаю к завтраку — все равно после него останутся тонны еды. Вы что, забыли, что его устраивают Уилеры? — Она вбежала на террасу, а оттуда — на кухню. Ветер вырвал дверь у нее из рук и грохнул ею о стену дома, а затем снова захлопнул.
«О, Боже ты мой! — думала Трикси, взбираясь по лестнице на второй этаж. — Как всегда, во всем виновата только я!»
В холле второго этажа она остановилась — чувство вины заглушило жалость к себе. Ведь она не только пообещала вымыть рамы, но и поклялась маме, что искупает Бобби и оденет его в нарядный костюмчик.
Судя по звукам, раздававшимся из ванной, не оставалось никакого сомнения, что Бобби, невзирая на яростные протесты, трут мочалкой от макушки до пяток.
— На помощь! На помощь! — вопил он. — Мамусечка, ты мне ухо ото-рвешь! Мыло в глазах! На помощь! Я утонаю! Утонаю! Помугите!
Из примыкающего к ванной душа летели совсем другие звуки — мистер Белден во всю глотку распевал превеселую песенку.
«Он поет, — подумала несчастная Трикси, — и не слышит, как Бобби изголяется над мамой. И он страшно разозлится на меня, потому что, когда мама отмоет Бобби, она превратится просто-напросто в развалину. И почему я так долго торчала в клубе? Белке моя помощь не так уж была нужна… Брайан и Март правы — я не заслуживаю того, чтобы отправиться вместе со всеми на свадебный завтрак. Вместо этого я останусь дома и уберу все комнаты, вымою и натру линолеум на кухне. Я даже…»
И вдруг визги Бобби и развеселое пение мистера Белдена перекрыл какой-то оглушительный треск.
Трикси бросилась к ближайшему окну. То, что она увидела, заставило ее закрыть глаза и опуститься на колени. Одну из старых диких яблонь, растущих вдоль подъездной дорожки, с корнем вырвал порыв ветра. Если бы она упала на несколько секунд раньше, Брайан и Март оказались бы погребены под ее обломками.
СВАДЕБНЫЙ ЗАВТРАК
Трикси выбежала на подъездную дорожку. Брайан и Март с ужасом и изумлением смотрели на яблоню. Она упала так близко, что ветки проехались им по щекам.
— Ох! — наконец выдавил Март. — Она была так близко!
Трикси, чтобы скрыть страх, попыталась пошутить:
— Ну, Брайан, по крайней мере, тебе сегодня не придется бриться — у тебя ни щетинки не осталось! А сам-то весь белый, как привидение, — несмотря на хваленый загар.
— У тебя тоже вид довольно призрачный, — отпарировал Брайан.
— Вернее сказать, придурочный, — добавил Март.
— Конечно, конечно, — хмыкнула Трикси. — Я того и гляди грохнусь в обморок. Пожалуй, мне стоит встать под душ. Прямо сейчас. Только это и вернет меня к жизни!
— О'кей, твоя взяла! — в один голос сказали мальчики. — Нам все равно надо разобрать этот завал.
— И все же! — Март помахал пальцем перед самым носом Трикси. — Заруби на носу, бледнолицая скво, что ты не должна брать в рот ни кусочка, прежде чем наши бренные тела не окажутся в Мэнор-хаусе.
— Я буду стараться изо всех сил, — очень серьезно пообещала Трикси. — Давай-ка вспомним, о чем вы толковали… Большая кость — это для Пэтча, а скелет индейки — для Рэдди… Когда закончу обгладывать ножки, я заверну их в вощеную бумагу и сберегу для любимых братьев. — И она поскакала прочь, хихикая про себя.