Тайна голубиного пирога
Шрифт:
Инспектор молча смотрел на нее.
– Надеюсь, вы не собирались произвести арест лишь на том основании, что никого не станет заботить судьба бедной индийской служанки, – сказала принцесса. Она мгновение смотрела на собеседника, а потом добавила: – Кстати, я нашла мою книгу о Шерлоке Холмсе и решила отдать ее вам. Может, пригодится. А теперь, раз моя служанка отсутствует, не станете возражать, если я сама провожу вас до двери?
Когда полицейские наконец ушли, Минк долго сидела в гостиной и глядела перед собой, не в силах поверить, что все, слава богу, закончилось. Она не рассказала инспектору о той роли, которую миссис
Принцессе захотелось выпить бренди. Она позвонила в колокольчик и несколько мгновений сидела с закрытыми глазами. Служанка так и не появилась. Девушка внезапно вспомнила, что Пуки все еще где-то прячется, и принялась обыскивать дом. Открывая платяной шкаф, Минк услышала крики экскурсантов и, узнав голос смотрителя, выглянула в окно.
– У меня там как раз подходящая парочка, они стоят друг друга, – пробормотал Уильям Шипшенкс, когда принцесса заплатила ему пенни за вход. – Вошли, а потом как сквозь землю провалились. Если вы увидите там худую индианку с большими ногами и того доктора, который все перепутал, когда танцевал лансье, выведите их, пожалуйста, наружу. Буду вам очень признателен. Поверьте, они устроили там настоящее столпотворение. Ведут себя в лабиринте хуже, чем Гаррис из книги «Трое в лодке». В какой-то момент за ними шли двадцать четыре человека, думая, что эти двое знают, где выход. К ним присоединились даже швейцарский альпинист и его товарищ из Стэнфордского университета, а ведь они оба картографы. Я зорко приглядывал за этим доктором. У него подозрительный вид. Такой запросто может проделать дыру в кустарнике.
Пуки понадобилось какое-то время, чтобы до конца осознать, что полицейские не придут ее арестовывать. Принцесса и служанка сидели рядом на диване в гостиной, и Минк в очередной раз объясняла, как умер генерал. Она успокаивала Пуки, говоря, что ей больше нечего бояться. Та спрятала лицо в фартук и зарыдала так, что все ее тело затряслось. Пуки плакала о махарадже, который спас ей жизнь и взял к себе в дом много лет назад, когда до несчастной никому не было дела. Она плакала о матери, которая, скорее всего, умерла бы от потрясения, узнав, что ее дочь повешена. И она плакала о принцессе, которая любит ее так сильно, что избавила от смерти.
– Большинство хозяек уволили бы меня, мэм, – проговорила служанка, вытирая слезы. – Теперь я буду жить, чтобы увидеть вашу с доктором свадьбу. Это сделает меня счастливой. – Пуки уже собралась уходить, но вдруг обернулась, поцеловала Минк в лоб и выбежала из комнаты, быстро закрыв за собой дверь.
Принцесса осталась одна. Она склонила голову, и слезы радости упали на ее платье.
Глава 16
Принцесса и ее «доктор Ватсон»
Воскресенье, 17 апреля 1898 г.
Из-за того что доктор Хендерсон так впечатляюще опозорился во время танцев, миссис Неттлшип больше не заводила речь о его отношениях с графиней. О случившемся на балу унизительном инциденте радостно сообщалось в отчете о маскараде на страницах газеты «Суррей комет». Ее репортер попытался получить комментарий у главного героя вечера
Когда доктор сел завтракать, домоправительница положила перед ним пару бесформенных котлет. Не в силах больше сдерживать себя, она заявила:
– Вы так и не использовали ветошь, которую я приготовила, чтобы вы набили гульфик, доктор Хендерсон. Хотела бы я знать, бьется ли у вас сердце.
Терапевт взял в руки нож и вилку.
– Надеюсь, что бьется, миссис Неттлшип, иначе я бы сейчас лежал, уткнувшись лицом в эти котлеты. Если, конечно, это котлеты, – добавил он, с сомнением глядя в тарелку.
– Я имела в виду, бьется ли оно у вас быстрей, чем обычно, – пояснила экономка.
Доктор принялся пилить ножом одну из котлет.
– Я уже приготовился к тому, что пара моих пациентов после минувшего бала перейдет лечиться к гомеопату из Ист-Моулси, если вы это имеете в виду. И я уверен, что на нем был мой цилиндр.
Но экономка не собиралась сдаваться.
– А не могли бы вы, доктор, дать несколько советов, касающихся сердца? – спросила она.
– Я бы посоветовал регулярные морские купания и побольше свежего воздуха. И полный отказ от чая, – ответил терапевт.
Домоправительница сцепила руки:
– А как насчет брака, доктор?
– Я бы не стал на нем настаивать, миссис Неттлшип, но в возрасте двадцати пяти лет замужние женщины могут рассчитывать еще на тридцать шесть лет жизни, то есть на шесть больше, чем незамужние. А смертность среди неженатых мужчин в возрасте между тридцатью и сорока пятью годами составляет двадцать семь процентов, но падает до восемнадцати, если они женаты.
– Ах, доктор! – воскликнула экономка, обнимая Хендерсона. – Я чувствую, что предложение руки и сердца не заставит себя долго ждать!
Хватая ртом воздух, терапевт попытался высвободиться.
– Миссис Неттлшип! – вскричал он, бросая на стол нож и вилку. – Боюсь, у вас чересчур разыгралось воображение. Хотя я очень ценю все, что вы для меня делаете, мои чувства к вам, скорей, напоминают те, которые человек может испытывать к своей тетушке. И заметьте, к тетушке замужней. Я вынужден сообщить, что вовсе не собираюсь просить вашей руки.
Экономка отпрянула.
– Я хлопочу не о себе, доктор Хендерсон, – возразила она, приложив ладонь к груди. – К чему пытаться заполучить ваше сердце, коли оно уже занято. В моей жизни была только одна любовь, к покойному мужу, но мистер Неттлшип теперь на дне моря с русалками. Я имела в виду леди Бессингтон.
Доктор Хендерсон удивленно взглянул на домоправительницу.
– Леди Бессингтон? – переспросил он. – Она значительно старше меня. И дело не только в этом. У нее нездоровое увлечение папоротниками. А кроме того, она еще не заплатила мне за лечение мозолей.
Экономка нахмурилась:
– Так, значит, не она?
– Нет!
– И кто же? – потребовала ответа домоправительница, уперев руки в боки.
– Это не ваша забота, миссис Неттлшип.
Та направилась к двери:
– Надеюсь, что это не принцесса, явившаяся на бал в костюме Джульетты. Она стояла посреди танцевального зала с таким видом, словно из-под самого ее носа только что ушел омнибус…