Тайна гувернантки
Шрифт:
Это вызывало восхищение. Эмбер понимала, что становится лучше рядом с Ричардом, его присутствие заставляло ее тянуться, чтобы пытаться соответствовать его уровню. Он — пример для подражания, по меньшей мере. Настоящий человек, который знает, чего хочет; и вместе с тем, как показала сегодняшняя история, он тоже может попасть впросак.
Упорство, с каким Ричард пытался отослать Эмбер и делал вид, будто все в порядке, было и смешным, и трогательным. Очень мужское поведение. Эмбер интуитивно неплохо разбиралась в людях и уже начала подмечать общие для многих черты.
Насколько ему была необходима ее
Она вернулась в Грейхилл вовремя, чтобы переодеться и отвести Бруно к завтраку. Понимая, что Ричарду будет неприятно, если она начнет болтать об утренней истории, Эмбер решила молчать намертво. Да ее никто и не спрашивал, как она провела утро, никого это не интересовало. Иногда отсутствие семьи имеет свои преимущества.
Бруно весело болтал, Шерра и Джонатан перебрасывались шутками, Аделия пребывала в состоянии мечтательном, — обсуждение ходило, разумеется, кругами около праздника у Фэйрхедов, в особенности касаемо сегодняшнего Бала Цветов. Эмбер решилась поинтересоваться особенностью мероприятия, и Шерра охотно разъяснила, что каждый гость должен представлять какой-либо цветок. Женщинам проще, а вот мужчинам придется постараться.
— Думаю, сегодня будет множество жасмина, он хорошо цветет, — смеялась Шерра. — И крокусы с нарциссами еще не отошли.
— А ты сама? — спросила Аделия.
— У меня есть платье, вышитое розами, и очень удобно: розы в нашем саду уже начали цвести. Те кусты, что мы выписали из Австрии, отлично приживаются. А ты?
— Я буду примулой.
— А вы, мисс Ларк? У вас есть идеи?
Идеи у Эмбер были, только недостаточно средств для их воплощения. С Ричардом она была отважной, а в присутствии Даусеттов слегка терялась. Особенно когда речь заходила о вещах, лежавших вне области ее обязанностей. Эмбер могла часами обсуждать с Шеррой Бруно, однако доброта леди Даусетт смущала ее. Эмбер не была уверена, может ли этим пользоваться и насколько это уместно, хотя Шерра и уверяла, будто все в порядке.
— Мне хотелось бы быть лилией, — несмело произнесла она, — но…
— Скорее репейником, — фыркнула Аделия.
— Это тоже отличная идея, — примиряюще сказала Эмбер; ей не хотелось ссориться с мисс Маттон. — У меня имеется подходящее платье.
— Но лилия гораздо лучше! — воскликнула Шерра. — В оранжерее как раз расцвела парочка, а с платьем мы что-нибудь придумаем.
— Не стоит, миледи!
— Еще как стоит!
Джонатан слушал перепалку с улыбкой.
— А ты не насмехайся, — сказала ему Шерра. — Будешь тюльпаном.
— О Господи! — закатил глаза лорд Даусетт. — Как скажешь, дорогая!
— А Бруно мы нарядим крокусом. Да, мой милый?
— Мне нравятся крокусы, мама!
— Вот и хорошо.
Отвертеться не удалось. Если Шерра бралась за дело, то доводила его до конца. Она отыскала в гардеробной платье — белое, отороченное нежным кремовым кружевом, — и заставила
— Миледи, это уже слишком! — запротестовала Эмбер.
— Вовсе нет.
— Не стоит! Я надену что-нибудь из своих украшений.
— Вам не нравятся эти?
— Они бесподобны, однако…
— Тогда не возражайте.
Эмбер глубоко вздохнула и высказалась откровенно:
— Миледи, я простая гувернантка. А это драгоценности для дамы из высшего общества вроде вас.
Шерра хмыкнула:
— Позвольте, я вам кое-что скажу, мисс Ларк?
Эмбер обреченно кивнула.
— Простите, если это прозвучит наставнически, но… — Голос леди Даусетт сделался жестким. — Где бы вы ни работали сейчас, вы — леди. И вы должны понимать, что это значит — быть леди. Так легко отказаться от того, что судьба дала вам при рождении, и не желать большего. Я внимательно наблюдаю за вами, Эмбер, с первого дня вашего пребывания здесь; и мне не нравится, что вы ничего не хотите.
— Почему? — в замешательстве произнесла Эмбер. — Я хочу.
— Чего? Расскажите мне, как вы видите свою дальнейшую жизнь?
— Я поднакоплю денег, — созналась Эмбер, — куплю себе дом в деревне…
— Все понятно. Сядьте.
Эмбер послушно опустилась на кушетку; Шерра устроилась в кресле напротив. В комнату хозяйки никто не заглянет без предупреждения, и леди Даусетт воспользовалась этим.
— Мисс Ларк, вы очень способная девушка. Однако у вас есть проблема: вы не хотите большего, чем то, что у вас уже есть. Не стремитесь к вершинам, не желаете даже попытаться взлететь выше.
— Я хорошо знаю свое место, миледи.
— И очень зря. Вы же леди, леди по рождению; как вы можете об этом забывать?
— Мне казалось, что я не забываю.
— Нет, забываете. Поймите, быть леди — это не просто говорить правильно, уметь держать себя в обществе и демонстрировать хорошие манеры. Вам открыты разные дороги, а вы сидите на месте и никуда не идете. — Взор Шерры ностальгически затуманился. — Когда я увидела Джонатана, то влюбилась в него с первого взгляда, хотя мы все здесь соседи и, бывало, сталкивались; но он уезжал надолго, путешествовал по Европе, и я почти не встречалась с ним. А затем он вернулся в Грейхилл, и я не устояла. Мне говорили, что он никогда не обратит на меня внимания. Говорили, что у меня нет шансов. Я сказала себе: он будет моим. И вот он мой, а я всецело принадлежу ему, и уже несколько лет мы счастливы вместе. Вы же, мисс Ларк, не понимаете, чего хотите, и даже не пытаетесь пробовать. Вам дается шанс, а вы сопротивляетесь ему изо всех сил. Боитесь?
— Боюсь, — призналась Эмбер. — Я не думаю, что создана для жизни в высшем обществе.
— Откуда вы знаете, если даже не хотите попробовать?
Вопрос поставил Эмбер в тупик. Она же вроде делает то, чего хочет леди Даусетт. Или нет?
— Вы плывете по течению, — озвучила ее мысли Шерра, — а вам нужно захотеть что-то изменить. Захотеть пробовать, не бояться ошибок. Пользуйтесь возможностью. Вы будете лилией сегодня вечером, и вы будете очень красивы, если того пожелаете. Так что, наденете вы это ожерелье или нет?