Тайна хатифнаттов
Шрифт:
Муми-папа быстрым взглядом окинул хатифнаттов. Они по-прежнему махали руками. «Ах, как ужасно, — решил Муми-папа. — Может, они сидят и читают мои мысли, размахивая руками? Тогда, выходит, я их обидел…» Муми-папа попытался отогнать плохие мысли, очистить голову и забыть то, что он думал о хатифнаттах. Но это было не так-то просто. Если 6 он только мог поговорить с ними! Отличный путь избавиться от нехороших мыслей.
Муми-папа задумался не об ожидающих его великих опасностях, а о дружбе. Теперь хатифнатты должны решить, что ошиблись и перед ними простой
Тут Муми-папа разглядел впереди в море маленький черный утес, залитый лунным светом.
Тогда ему в голову пришла совершенно простая вещь: «Вон в море остров, а прямо над ним луна. Она плавает в угольно-черной воде. Желтая на темно-синем».
Муми-папа тяжело вздохнул, продолжая думать лишь о красоте природы,
и хатифнатты перестали жестикулировать.
Берега острова оказались очень крутыми, хотя сам остров был маленьким.
Он темной массой выступал из воды и напоминал голову морского змея.
— Причалим? — спросил Муми-папа.
Хатифнатты не ответили. Они подрулили к берегу и отыскали удобную расщелину. Даже не глядя на Муми-папу, они вскарабкались на утес. Муми-папа видел, как они ползли вверх, пригибаясь под ударами ветра и подавая друг другу тайные знаки.
— Ничего не понимаю, — объявил Муми-папа и тоже выбрался на берег. — Но если я спрашиваю: «Причалим?», а потом вижу, что мы, в самом деле, причаливаем, не проще ли было сразу нормально ответить. Другие слова — и я бы не чувствовал себя так одиноко.
Муми-папа выпалил это одним духом.
Утес был крутым и скользким. Неприятный островок. На нем даже ничего не росло. Ни цветов, ни мха — ничего.
Тут-то Муми-папа сделал очень странное и неприятное открытие. Остров кишел красными паучками. Очень маленькие, бесчисленные, они красным покровом покрывали весь черный утес.
И они не сидели на месте, они изо всех сил карабкались наверх. Весь остров тонул в лунном свете.
Муми-папа ощутил слабость в коленях.
Он переступил с ноги на ногу, поджимая хвост и наблюдая за соревнованием пауков. — Я не хочу давить вас, — бормотал Муми-папа, — Но поймите меня, я должен вернуться на судно… Какие они маленькие, как их много… и все такие неприятные…
Муми-папа беспомощно взглянул на хатифнаттов и разглядел их силуэты на фоне луны на вершине утеса. Один из них что-то нашел, но Муми-папа не смог разглядеть, что именно.
Правда, сейчас Муми-папе было все равно, вернулся в лодку на цыпочках, словно кошка, хотя все же немало пауков передавил. Потом он вспоминал об этом с отвращением.
Муми-папа замер в лодке. Вскоре и его спутники отправились назад, пробираясь по красному ковру.
Муми-папа представил, как, проснувшись, он скажет Муми-маме:
— Вообрази себе, дорогуша, я встретился с таким количеством пауков…
А Муми-мама ответит:
— Ах, бедный Муми-папочка… это всего лишь сон. Здесь нет никаких пауков…
Хатифнатты не торопились, но, наконец, отчалили. Лодка вошла в тень острова.
— Какое счастье, что вы вернулись! — верещал
Хатифнатты спокойно рассматривали Муми-папу желтыми, как луна, глазами.
— Я говорю, вы что-то нашли, — повторил Муми-папа, немножко покраснев. — Конечно, если это секрет, оставьте его себе. Но потом-то вы мне хоть что-нибудь расскажете?
Хатифнатты сидели совершенно неподвижно, только таращились на Муми-папу. Муми-папа вконец раскраснелся и закричал:
— Вы что, любите пауков? Вам они нравятся или нет? Я хочу знать!
После долгой паузы один из хатифнаттов шагнул вперед, вытянув руку. Может быть, это что-то и означало. А может, он шептал что-то против ветра.
— Простите… — неуверенно начал Муми-папа. — Я вижу… — Тут он почувствовал, что хатифнатты извиняются перед ним за пауков. Может, они и в самом деле не могли с ними ничего поделать. Но самое печальное заключалось в том, что ни хатифнатты, ни Муми-папа не могли ничего друг другу сказать.
Муми-папа почувствовал себя сильно, разочарованным, хатифнатты показались ему чуть ли не детьми. Он попытался повнимательнее присмотреться к ним и тут-то разглядел их находку: маленький свиток коры, какие порой крутит море и выбрасывает на берег. Издали свиток напоминал документ, и торчащий внутренний краешек его выглядел белым и шелковистым. В чем же тайна? Муми-мама использовала такие свитки, чтобы снимать с плиты горячий чайник. Может, этот свиток чем-то отличается от других? Но Муми-папа не заметил ничего особенного.
Ему стало холодно, и он свернулся калачиком на дне лодки вздремнуть. Хатифнатты не чувствовали холода, они реагировали только на электричество. И еще они никогда не спали.
Муми-папа проснулся на заре. У него затекла спина, и он замерз. Он чувствовал, как волны то поднимали и несли лодку, то бросали ее. Его чуть тошнило: не все Муми-тролли были прирожденными путешественниками.
Один из хатифнаттов, присев поблизости, внимательно наблюдал за ним. Теперь его глаза казались серыми, но руки непрерывно двигались. Может хатифнатт что-то говорил своим приятелям, или жестикуляция помогала ему думать. Голова его была круглой и совсем без шеи.
«Большинство из них похожи на длинные белые носки, — подумал Муми-папа — Немного протертые на пятке и политые пенистой резиной».
Муми-папа почувствовал новый приступ тошноты. Он вспомнил прошедшую ночь. Пауков. Впервые в жизни он испугался.
— Успокойся, успокойся, — прошептал сам себе Муми-папа, и тут его взгляд натолкнулся на свиток коры. Уши насторожились. Но кора просто перекатывалась от борта к борту по дну лодки, в такт покачиванию.
Муми-папа забыл о морской болезни. Он подобрал кору. Быстро взглянув на хатифнаттов, он взял кору в руки. В тот же миг он почувствовал удар тока, не сильный, такой же, какой бывает порой, если попробовать батарейку на язык. Просто Муми-папа не был к этому готов.