Тайна Хермелирда

Федоров Владимир

– Не все вопросы решаются при помощи золота.
– Задумчиво произнес Зак.
– Иногда людская доброта и помощь дороже всего золота на свете.

– Оставь эти философские причуды для поучительных бесед с детьми, - гордо сказал Эгон.
– Я положу несколько монет на стол этим добрым людям.

Тим развернулся, чтобы войти в дом и осуществить задуманное, но неожиданно за его спиной послышался резкий и грубый оклик:

– Кто вы такие? Не припомню, чтобы видел вас здесь раньше!

У изгороди стоял отряд из пяти человек, одетых в кольчуги и шлемы. В руках воинов были копья и щиты с изображением

горностая. Голос принадлежал самому невысокому из них. Тим гордо вскинул голову и представился:

– Тим Эгон, сын герцога Вейсшейтского. Могу я узнать, с кем имею честь говорить?

Коротышка, кто по всей видимости был предводителем этого отряда, кинув взгляд на измазанное сажей и грязью одеяние Тима, сквозь зубы процедил:

– Солдаты Хермелирда не обязаны представляться перед всеми, кто вступит в земли барона Дика без заведомого приглашения.

Было видно, как лицо Эгона еще больше засияло от радости. Он сделал шаг на встречу коротышке и небрежно бросил ему в руки мешок с монетами, который не успел еще убрать.

– Так отведи нас к барону Седрику, славный воин, да пошли наперед человека передать о нашем визите!
– Воскликнул Тим.

Солдат поймал мешок и подвязал к своему поясу. Сохраняя напускное безразличие, он обратился к крестьянину:

– Кто эти люди и как они попали в твой дом?

– Они пришли на рассвете, господин, и я приютил их. Мне ничего про них не ведомо.
– Забормотал услужливо крестьянин.

– Мне все понятно.
– Сказал старший из отряда и протянул руку.
– Ваш меч, господин!

Тим не поверил своим ушам.

– Вы... Вы хотите заключить нас под стражу?

– И допросить, чтобы выяснить ваши истинные намерения, бродяги!
– Уже выкрикнул коротышка и отдал приказ воинам схватить незнакомцев.

Солдаты не заставили себя долго ждать, и уже двое из них крепко держали под руки растерявшегося Тима, а еще двое повалили на землю спрыгнувшего с крыши в надежде спастись бегством Зака.

– Не сомневайтесь: барон устроит вам самый теплый прием.
– Шептал в ухо Эгону один из солдат, державший его.
– В его подземельях есть прекрасная пыточная, что вывернет ваши души наизнанку.

Прибежавшая со скотного двора Зелда с ужасом наблюдала издали, как под оханья ее достопочтимого супруга люди из гарнизона Хермелирда уводили в сторону замка двух недавних гостей их скромного жилища.

Солдаты привели Эгона и Зака в замок, а затем их пути разошлись после спуска в подземелье. Тима втолкнули в одну из комнат, что представляла собой пыточную, и усадили на стул посередине нее. Страшные изобретения, предназначенные для подавления воли человека и истязания плоти, располагались по периметру комнаты. Хоть Тим и старался не смотреть на все это, но страх упорно растекался по всему туловищу. Вот уже продолжительное количество времени они рассказывал про свои злоключения коротышке Меинхарду, тому, кто арестовал его в деревне. Про встречу с Эйдин и троллями, а также обстоятельствах знакомства с Заком, Эгон предпочел утаить.

– Так значит, говоришь, что ты и твои люди, пятьдесят отборных воинов, стали жертвами лесных разбойников? И все были убиты, кроме тебя? Ну а потом ты знакомишься с бродягой, который идет по каким-то неведомым делам в Хермелирд, и вы вместе

останавливаетесь у крестьянина. Не так ли?
– Торжествующим голосом говорил Меинхард, потрясая факелом перед лицом рыцаря.

– Клянусь вам, что рассказал истину и ничего не утаил!
– В голосе Тима слышались нотки досады, и чувствовался испуг.

– Но с какой стати знатному рыцарю, пусть даже и выжившему при столь неизвестных обстоятельствах, знакомиться с нищим бродягой?
– Продолжал коротышка.
– Если, конечно, этот разорившийся рыцарь сам не является скитальцем по городам и попрошайкой. А, может быть, даже разбойником!

– Вы напрасно пытаетесь обвинить меня в подобном.
– Угрюмо отозвался Тим.
– Моя честь не запятнана и я не лгу.

– Что же, может быть, это и правда.
– Хитро улыбнулся Меинхард.
– Но узнать это мы сможем лишь после того, как вы, господин рыцарь, познакомитесь поближе с нашими механизмами.
– Коротышка обвел зловещим взглядом пыточную комнату и обратился к одному из конвоирующих Тима солдат, находившихся здесь.
– Немедленно приведи сюда палача!

После этих слов голова Тима закружилась, а голос дрогнул:

– Постойте! Я хочу рассказать, как выглядели эти лесные разбойники.

Меинхард устало посмотрел на Эгона.

– Не думаю, что ты сейчас нас чем-то удивишь. Но все-таки поведай и это.

Не боясь показаться безумным, Тим со всеми подробностями описал напавших на лагерь троллей. К его удивлению коротышка и его солдаты не стали потешаться над его рассказом, а, наоборот, слушали с предельным вниманием и не перебивали.

– Так значит, страшные огромные твари на северной дороге?
– Взволнованно спросил Меинхард.

– Как бы нелепо это не звучало, но это истинно!
– С надеждой в голосе воскликнул Тим.

Коротышка стал ходить из угла в угол, поглаживая бороду. Его одолевали какие-то мысли. Конвойные солдаты нервно переглядывались между собой. Наконец Меинхард отдал распоряжение:

– Отведите господина рыцаря в темницу до завтрашнего утра. Думаю, что его историю Лотар должен услышать из первых уст.

Воины снова схватили Эгона и поволокли в неизвестном ему направлении по бесконечным коридорам подземелий замка.

Все произошедшее напоминало дурной сон. Когда молчаливые солдаты закрыли за Тимом массивную дверь, тот в свою очередь, горячо молился в душе всем святым, что пытки миновали его. Собравшись с силами, Эгон осмотрел место своего заключения.

Обстановка вокруг не предвещала благополучного времяпровождения. В довольно тесной комнате, освещаемой лишь единственным крохотным зарешеченным окошком под самым ее сводом, томилось множество узников. По их одеждам, превратившимся в лохмотья, а также по развязному поведению и грубым речам, Тим понял, что в ближайшее время общество, окружающее его, будет состоять из простолюдинов. При всем этом рыцарь был готов поклясться, что большинство из них были бродягами, ворами, разбойниками и убийцами. Сердце Тима сжалось еще больше, когда под натиском злобных чужих взглядов он опустил глаза и снова лицезрел покоившийся на своей руке браслет Анны. Эгон дотронулся до заветного подарка возлюбленной и, прижавшись спиной к холодной двери, закрыл глаза. Он искал спасения в своих мыслях.