Тайна Хранителей
Шрифт:
— Рен, прошу тебя, остановись, — закричала я, нащупав его плечи. Я попыталась оторвать его от себя, но не смогла. — Что ты делаешь?
Не отрываясь, он смотрел на меня, и я увидела в его глазах неотвратимую решимость. Челюсти сжаты, скулы напряжены, в темных зрачках смесь ярости и печали.
— Я не хочу этого делать и никогда не хотел, — прошипел он сквозь сжатые зубы, — но у меня нет выбора. Ты мне не оставила выбора.
Он снова ударил меня об стену так сильно, что из легких, казалось, вышел весь воздух. Замерев на мгновение, он посмотрел
— Нет другого пути, — выдавил он с трудом, словно сам не верил в смысл сказанных слов. — Ты — моя жена. Мой долг вернуть тебя туда, где твое место. Ты останешься здесь. Они сказали, я должен.
Я посмотрела на него с ужасом:
— Что должен?
— Сломать тебя.
22
Прижав меня к холодной стальной стене, Рен коленом старался раздвинуть мои ноги.
От ужаса и боли силы покинули меня. Я не могла заставить себя обернуться волчицей, не могла даже поверить в то, что со мной происходит.
— О боже, Рен, перестань, — сказала я шепотом, глядя ему прямо в глаза. Я не могла узнать в стоящем передо мной чудовище того юношу, которого знала с детства. Его глаза горели безумием. Ярость и горе заставили его причинить мне боль. Я испытала ужас, которого не переживала еще никогда. Не хотелось верить в то, что с ним могла произойти такая разительная перемена. Пальцы Рена впились в плечи так сильно, что я не выдержала и закричала. Во рту ощущался запах крови — он порвал зубами мои губы. Неужели теперь он всецело принадлежит Хранителям?
Я задрожала; отвратительная волна тошноты поднималась из желудка. Если бы Рен в тот момент отпустил меня, я рухнула бы на пол как мешок. В глазах Рена замелькали искры; стало еще страшнее. Рассудок не слушался его: горе и гнев поглотили все его существо.
— Ты никому ничего не должен, Ренье, — сказал кто-то спокойно, но твердо. — Отпусти ее.
В дверях стоял Монро. Рен оскалился на него, но командир Ищеек не испугался. Он медленно приближался к нам, держа в каждой руке по мечу.
— У тебя есть выбор, — сказал он так же спокойно и тихо. — Ты можешь оставить это место, забыть все, что знаешь. Ты можешь пойти с нами.
— С вами? С Ищейками? — переспросил Рен и в ярости плюнул на пол.
— Мы не те, кем ты нас считаешь, — сказал Монро. — Мы пришли за тобой. Калла хочет помочь тебе. Я тоже.
Я умоляюще посмотрела на Рена и постаралась вырваться из его крепких рук. Мне было больно.
— Прошу тебя, Рен. Это правда. Пойдем с нами.
— Из-за твоей лжи я лишился всего, — ответил Рен, не сводя глаз с Монро. — Я убью тебя раньше, чем ты успеешь что-то сказать.
Он посмотрел на меня. Его лицо было перекошено гневом и болью. Стало еще страшнее; по коже побежали мурашки.
— Я надеюсь, до этого не дойдет, — сказал Монро. — Я тебе не враг и заставлять тебя не буду. Возможно, мы встретимся позже. По крайней мере, дай девушке
— О какой крайности может идти речь, если ты предлагаешь ему пожать руку чудовищу? — спросил человек, вошедший в ярко освещенную камеру из темноты коридора.
Сердце, которое и так работало на пределе, забилось еще сильнее, когда я узнала в вошедшем Эмиля Лароша. В глаза, как всегда, бросилась разница в комплекции: сын был высоким и стройным, а Эмиль — приземистым и широким. Его тело, казалось, было соткано целиком из бугристых клубков мышц, покрытых жесткой щетиной. Вожак Бэйнов, не отрываясь, смотрел на меня. Эмиль предстал перед нами в обличье человека, но он пришел не один. У его ног стояли три волка: Дакс, Фей и Козетта. Увидев меня, они, не сговариваясь, оскалились и зарычали в унисон. Не нужно было оборачиваться волчицей, чтобы понять мысль, которую они пытались мне внушить.
Предательница.
Я постаралась прогнать эту мысль, но, казалось, я стою посреди зала суда, лицом к лицу с самой истиной. Их оскаленные клыки, ощетиненные загривки, полные ненависти глаза — все это было немым подтверждением того, что моя догадка верна.
Им, как и Сабине, был предложен выбор. Трое из моей стаи предали меня. Они больше не были моими товарищами. Они стали членами стаи Эмиля. Они решили встать на сторону Хранителей и бросить друзей на произвол судьбы.
Почему?
Повернув голову, я посмотрела на Рена. Его пальцы продолжали впиваться в кожу на моих руках. Ему тоже был предоставлен выбор. Желудок пронзила судорога, и я решила, что меня вот-вот стошнит. В его глазах горе смешалось с гневом, и я знала: он не хочет причинять мне боль. Он выбрал Хранителей лишь потому, что я оставила его. Я предала того, кто любил меня. Он солгал, чтобы спасти меня, и за это его подвергли пыткам. Его сломали, и это произошло по моей вине. Так что же еще ему оставалось делать?
— Эмиль, — сказал хрипло Монро, заставив меня оторвать взгляд от лица Рена. Монро смотрел на Эмиля, и я поняла, что практически не могу его узнать. В глазах предводителя Ищеек была такая ярость, что они стали чернее ночи.
Эмиль насмешливо улыбался.
— Ты не представляешь, как я мечтал снова увидеться с тобой, Монро. Спасибо, что зашел.
Монро ничего не ответил, но я заметила, как задрожали его руки.
Эмиль повернулся к Рену и заговорил спокойным, медоточивым тоном:
— Ренье, познакомься с человеком, убившим твою мать.
Рен от неожиданности отпустил мои плечи и страшно побледнел.
Я воспользовалась возможностью вырваться из его объятий, отбежала в сторону и прижалась к стене. Поглядывая то на Монро, то на Рена, я старалась найти выход из сложившейся ситуации. Выйти мы не могли — Эмиль и волки блокировали дверь.
— Ах ты лживый ублюдок, — произнес Монро, и его почерневшие глаза заблестели от слез обиды.
Эмиль рассмеялся. Смех, который я услышала, напоминал стук иссохших костей, перекатывающихся в мешке.