Тайна Игоря Талькова. «На растерзание вандалам»

Измайлова Ирина Александровна

Но рабочим, жившим в холодных бараках с трехъярусными нарами, и крестьянам, вынужденным добавлять в хлеб мякину и отруби, было невдомек, что потом станет лучше, да и прочное внушение: «Нам тяжело, зато детям будет легче!» тогда еще не работало.

На этом и сыграли оплаченные Западом агитаторы и вожди, бравшие фунты и марки, чтобы уничтожить набиравшую мощь Россию, обещавшие западным хозяевам ее падение, но, как выяснилось, на самом деле мечтавшие об уничтожении лишь духовности великой державы. Ее богатства они собирались прикарманить, а народ вновь обратить в рабство, подчинив идее «свободы и равенства».

Об этом не стоило бы так долго рассуждать, вот только ныне наследники прохлопавших и растерявших страну совдепов, вновь попав в благодатную струю – в период тяжелого экономического и духовного кризиса, который сейчас переживает Россия, пытаются снова взять у народа карт-бланш. Пользуясь естественным ожесточением большинства

людей против олигархов и прочих грабителей большого и малого пошиба, против множества негативных явлений, неизбежно возникших после крушения великого государства, большевики, на которых целиком и полностью лежит ответственность за все происшедшее, опять «заводят» народ своими идеями и утверждают, что вот, мол, они тогда, в начале прошлого века, спасли Россию, не дали западным агрессорам ее расчленить, воссоздали экономику, и т. д. Ну, во-первых, чтобы воссоздать, надо было сначала развалить, а кто это, простите, сделал? Чтобы спасти, надо было поставить на грань гибели, а это – чья работа? Ну, а во-вторых, если и есть смысл спасать от чумы, заражая проказой (с ней дольше можно прожить!), то хотя бы скажите честно, что будет то же самое, то же, что мы уже пережили.

Объединить народ по-настоящему система смогла лишь однажды, но в этом не ее заслуга. Русский народ, а вокруг него – и другие народы, жившие в России, объединила война. Великая сила, сила неистребимой в русском сердце любви к Отечеству, собрала всех в единое войско, и никакие лозунги никаких «измов» уже не имели значения – русские пошли в бой за свою святую землю, как сотни лет назад шли их предки.

Казалось бы, система могла воспользоваться невиданным подъемом духа, пришедшим в годы этого кровавого испытания. Тогда и в самом деле можно было дать народу идею на века, настоящую, не фальшивую, не плакатную – идею национального объединения. Возродить не только память о подвигах Суворова и Нахимова (ведь хватило мудрости учредить такие ордена!), не только на несколько лет вновь открыть большое число православных храмов, но и возвратить память обо всей великой русской истории, о наших прекрасных и славных предках. И, конечно, вместо кровавых пентаграмм и примитивных орудий сельхозтехники вернуть на знамена образа Господа и святых, а на кремлевские башни – двуглавых орлов. Убрать умело проведенные первыми совдепами границы вместе с правом на самоопределение вплоть до… и сделать Россию вновь единой и неделимой.

Не сделали! Изначально идея не допускала такого развития событий, и теперь уже можно предположить, что тех, кто попытался бы (или, возможно, пытался?) подтолкнуть страну к такому пути дальнейшего развития, просто-напросто убирали. Не за то было заплачено, господа-товарищи! Не за то! И случилось то, что и должно было случиться: фальшивые идеалы рухнули, а новых неоткуда было взять. Послевоенное время породило первые полностью разочарованные поколения. Казалось бы, вот победили, и теперь всем станет хорошо жить. Не стало. Те же убогие коммуналки, та же скудная зарплата, те же маленькие пенсии. Совершенно отвратительное отношение государства к тем, кто выиграл войну, к ее ветеранам и инвалидам. И все это – под лозунги и декларации, под бравурную музыку и «бурные несмолкающие».

Осточертело очень быстро, и притом всем. И даже те, кто оставались верны и преданны системе, уже не могли, глядя в глаза детям и внукам, говорить о быстро грядущем светлом будущем. А фраза: «Мы воевали, чтобы вам лучше жилось!» стала вызывать у молодежи в лучшем случае кривые ухмылки. Уважение к старшим поколениям исчезло, а у страны, где дети не чтут старших, грустные перспективы.

Уже поколение так называемых «шестидесятников» можно назвать поколением разочарованным и наполовину опустошенным. Детей этого поколения Игорь Тальков называет поколением потерянным. И это действительно так. Сформировавшаяся в восьмидесятые годы молодежная субкультура выросла из стихийного протеста против более чем полувекового обмана, под игом которого жили родители, деды, прадеды «восьмидесятников». Стихийность этого протеста приводила к разрозненности как отдельных молодежных группировок, так и в сфере самой культуры – в стихах, музыке и т. д. Единого протестного движения не существовало, как не было и попыток объединиться. Для объединения нужен хотя бы какой-то идеал, а такового не было. Люди, осознавшие пустоту и лживость системы, в которой родились, были против нее, но не находилось ничего, что заставило бы быть «за». Ложные идеи и идеалы люди нового поколения отвергали, однако идеалов настоящих им было не найти.

Мироощущение «восьмидесятников» (конечно, не поголовно всех, но тех, кто умел думать и в душе своей искал выход из опустошения) можно сравнить с ощущением человека, которому снится, что он идет, не видя пути, сделав неверный шаг, срывается и вдруг ощущает себя

летящим над бездной. Тотчас вспоминает, что летать-то не умеет! Просыпается в страхе и… обнаруживает: под ним – действительно бездна, и он, непонятно каким образом, но все еще летит над нею, хотя должен уже упасть и разбиться.

Многие тогда уже осознавали и всю трагедию великой страны, оказавшейся обманутой, ограбленной и обездоленной, в то время как ее народу (правильнее сказать – населению) десятки лет внушали, что это – самая счастливая страна на свете, а они (население) – самые счастливые на свете люди.

Мы родились в комендантский час Под «колпаком», будто смеха ради, А тот колпак искусно сшил для нас Один веселый дядя. Мы в колпаках и под «колпаком» Ходили строем и слагали песни О том, как мы хорошо живем Под «колпаком» все вместе [46] .

46

Цитируется по книге «Игорь». Специальный выпуск альманаха «Молодежная эстрада». М., 1992.

Эта песня Игоря Талькова проникнута даже не горькой, но трагической иронией, свойственной в те годы многим.

Поэт был одним из тех, кто в начале неизбежно наступивших в восьмидесятые годы перемен пытался поверить в позитивность горбачевских реформ, но гораздо скорее многих других увидел, кто и что стоит на самом деле за охватившей Россию стихией поспешного и бездумного крушения всех основ.

Треснул дядин колпак. Треснул, только ветер подул. И стало ясно: Дядя был не дурак, Дядя всех нас надул. Раздался клич: залатать колпак, Предпринимая необходимые меры, Но стало ясно: нет таких затрат, Чтоб залатать химеру. А слуги дяди себе верны: И колпаки охраняют стойко, И затевают на последние штаны Большую пере-пере-кройку [47] .

47

Цитируется по книге «Игорь». Специальный выпуск альманаха «Молодежная эстрада».

Все те же слуги того же «дяди», те же совдеповские лидеры, лихо поменявшие окрас, чтобы только остаться у власти или хотя бы при власти… В разгуле «пере-пере-кройки» народ ничего не выигрывал, потому что тем, кто это «пере-пере» затеял, вовсе не нужно было оставить русских людей и Россию в выигрыше.

В воспоминаниях Владимира Талькова большое место уделено оценке тех переживаний, которые его брат вкладывал в свои песни, его отношению к тому омертвляющему, убивающему сознание воздействию, которое оказала на несколько поколений подряд пропагандистская машина совдепии.

«Игорь считал, что русский народ оглушен гигантской пропагандистской дубиной: у некоторых мозги вывернуты наизнанку так, что развернуть их в нормальное состояние теперь уже невозможно – это потерянная часть поколения, но остальным людям надо просто рассказать правду, и они прозреют В начале концерта он делал краткий экскурс в историю, чтобы люди настроились на определенный лад и поняли, что происходит на сцене. Он вспоминал времена, когда Россия была мощной державой, вспоминал доблестные подвиги нашего героического народа, давая людям ощутить национальные корни, тем самым доказывая, что русские люди не новый вид человечества, не бездуховная нация, не Иван-не-помнящий-родства, а Великая нация, имеющая Великое прошлое, и зрители, присутствующие на его концертах, как бы вновь обретали утраченную «связь времен». Ведь наши идеологи на протяжении многих десятилетий старательно делали из страны пастбище, ставили пастухов с бичами в руках, которые выгоняли и загоняли людей в стойла» [48] .

48

Талькова О., Тальков В.«И расцветешь… великая Россия».