Тайна империи
Шрифт:
Сейчас нетрацу выпал шанс узнать, кто же это действует таким решительным образом против томасолов и почему он это делает. Человек, имеющий в подчинении такой отряд подготовленных и хорошо вооруженных бойцов, должен быть не только очень богатым и влиятельным, но еще иметь очень серьезный личный мотив. Совершив нападение на лагерь изгоев, он тем самым ставил себя вне закона, так как фактически выступал против самого императора.
Шаман спрятался за выступ скалы и включил маскировочную голограмму, преобразившись в штурмовика, одетого в полевой маскировочный комбинезон. В очередной раз выглянув из своего укрытия,
К своему оружию диверсант не прикасался, так что, опершись спиной о стену, представлял прекрасную мишень для стрельбы.
— Ты кто такой? — спросил его гаюн, появившись из-за скалы слева.
— Капитан И-Сак, — представился нетрац.
— Что тут делаешь?
— Приехал домой в отпуск. Родители сказали, что мою жену увезли эти грязные дарыбы куда-то сюда. Ищу возможность спасти. Это твои дружки устроили здесь такой шум?
— Здесь проводится спецоперация, капитан.
— Неужели император взялся за эту мерзость? Чем могу помочь?
— Ночью я немного сбился с направления, — смущенно проговорил боец, выходя на открытое пространство, но не опуская ствола автомата. — Мне нужно присоединиться к своим.
— Это сейчас не получится. Твои друзья слишком нашумели, но, похоже, не достигли результата. Я был внизу. Слышал разговоры. Скоро здесь все взорвется. Погибнут все: и эти грязные дарыбы, и твои друзья.
— Это сделал ты?
— Нет. У изгоев здесь какая-то установка. Она повреждена при штурме и сейчас работает на износ.
— Что предлагаешь?
— Как можно быстрее двигаемся в том направлении, — диверсант махнул в сторону скал налево. — Возможно, там есть спуск вниз. Справа эти твари уже приближаются.
— Хорошо, веди.
— А ты посматривай назад, — ответил диверсант и, оттолкнувшись от стены, двинулся в запланированном направлении.
Очень скоро Шаман увидел, что грунт под ногами идет под уклон, и это его обрадовало. Забираясь сюда, он все время поднимался вверх. Спуск обещал возможность уйти подальше и достигнуть долины, несмотря на то что впереди по-прежнему были видны только скалы. Он чуть не сорвался, огибая одну из них, когда под ногой оказалась пустота.
Уцепившись рукой за выступ, диверсант наклонился и посмотрел вниз. Зрелище, открывшееся его глазам, не вселяло ни грамма уверенности на спасение. Метров на пятнадцать ниже располагалась широкая ровная площадка, уходящая в обе стороны шириной не менее сотни метров. Ее противоположный конец оканчивался трещиной. Края разлома отстояли метров на двадцать друг от друга. На той стороне, за трещиной, площадка продолжалась, упираясь в вертикальную стенку. В сплошном монолите скалы угадывались узкие, едва заметные, но наверняка достаточно широкие трещины, в которые мог протиснуться человек.
—
— Есть. А что?
— Осторожно загляни вниз, — предложил диверсант.
— Раз плюнуть, — ответил боец, заглянув в провал под ногами.
— Чтобы отсюда уйти, придется перебраться через расщелину.
— Холостой выстрел из гранатомета забросит кошку на сотню метров, — не сомневаясь, сообщил он. — Слазь оттуда, и я опущу тебя вниз.
— Давай немного отдохнем, — предложил Шаман, которому нужно было время, чтобы овладеть сознанием гаюна. Он совсем не собирался получить очередь в грудь или в лучшем случае увидеть удивленные глаза незнакомца, когда его истинные руки появятся в районе живота капитана И-Сака.
Минуты ему вполне хватило, чтобы сознание отдыхающего и расслабленного бойца полностью перешло под его контроль.
— Давай трос, — потребовал он, спрыгнув вниз со своего возвышения.
Гаюн без разговоров вынул из кожаного чехла, крепящегося на поясе, черный цилиндр длиной около двадцати сантиметров. Взявшись двумя руками за его противоположные концы, провернул в разные стороны, разделив на две части, оставшиеся соединенными между собой тонким тросом. Одна из частей, щелкнув, распахнула свои острые лепестки, превратившись в кошку. Другая выбросила карабин, который пристегивался к ремню, что давало возможность пользоваться руками, отталкиваясь от стены, или вести огонь из оружия.
Пристроив одну из лап в трещину, боец протянул спускаемую часть нетрацу.
— Трос выдерживает двести пятьдесят килограммов. Кнопкой на рукоятке можно регулировать скорость спуска или даже остановить его. Спуск мягкий, как на перину к твоей женушке, — пояснил он и слегка смутился, вспомнив, по какой причине этот капитан находится здесь.
Шаман взялся за рукоять спуска, подошел к краю обрыва и, не раздумывая, прыгнул вниз. Спуск действительно оказался мягким, стена вертикальной, без выступов, и вскоре он оказался на твердой поверхности площадки. Как только он отпустил рукоятку, она мгновенно взмыла вверх.
Диверсант огляделся, и увиденное его не обрадовало. Часть площадки, уходившей в сторону от гнезда томасолов, метров через двести сужалась, исчезая в вертикальной стене. Дальше начиналась широкая пропасть, преодолеть которую можно было только имея крылья. В другую сторону она была широкой и огибала скальный массив с пещерами. Судя по своему направлению, эта дорога должна была вывести беглецов прямо на площадь перед входами в пещеры, на которой проводился ритуал.
Метрах в ста от места спуска, под нависающим сверху козырьком скалы, стояла огромная цистерна, от которой тянуло специфическим запахом топлива.
«Правильно, — подумал Шаман. — Для работы аппаратуры и освещения в пещерах нужна энергия. Запас топлива для двигателей, вращающих генераторы, находится в стороне на безопасном расстоянии».
— Что делаем, капитан? — спросил подошедший сзади боец.
— Бой, похоже, закончился. Выстрелов не слышно, — ответил Шаман. — Эта дорожка ведет прямо в пасть к томасолам, — он кивнул в сторону цистерны. — Затишье временное. Скоро они начнут зачистку, и здесь станет жарко. Мы забрались в мышеловку.