Тайна исчезнувшей колонии

Хараборкина Ольга

В тринадцать лет дети уже считались взрослыми и их отправляли в работные дома — это правило неукоснительно соблюдалась в интернатах короны, никто никого кормить бесплатно не собирался. Частные выбирали самых талантливых и способных, отправляя их на обучение к мастерам, а не кондиция пополняла ряды бедняг в пристанищах скорби. Аналогичное происходило и при монастырях — кого-то оставляли, кого-то нет.

У меня было два года воспитания в приюте при церкви, за которые я успел привыкнуть к Тетису прежде чем оказался в работном доме в Норфдейле. И тут надо отступить и сказать отдельно про попадание в этот затейливый мирок, оказалось, мое сознание или душу в

теле паренька держит булавка для галстука, которая была на нем в тот день. Серебряное изделие с простым круглым навершием стабилизовало поток и не давало мне умереть. Стоило только удалиться от него на приличное расстояние, как тут же скручивала боль, я ощущал, как по венам жидким огнем текла магия. Слава Равновесию, что нашелся тот человек, который спас меня и дал наставление, брат Найджел, упокой Создатель его душу.

Старик многое поведал мне о попаданцах из других миров и об отношение к ним в Тетисе. Здесь на нас велась охота короной, частными компаниями, церковью, тайными обществами и просто сумасшедшими людьми, и первое, что я усвоил для себя — это никогда и никому даже не заикаться про другой мир. Чужак при попадании в тело привязывается к любому предмету, находящемуся рядом с ним в момент перемещения и мне очень повезло, что это оказалась булавка для галстука. Стоило только удалиться от вещи, как магия буквально разрывала тело на части. Оказалось, что хоть проводником потока я перестал быть, зато превратился в накопителя с возможностью хранить в себе энергию. Таких недомагов презрительно называли сундуками, не простой человек и не одаренный — чужой везде.

Не буду описывать то, как я жил в работном доме с тринадцати лет, отмечу, что в шестнадцать меня нашла Вирджиния Хейг, мать Эйдана. Только благодаря её приданному, к которому по счастливой случайности не добрался мой отец, и усилиям дяди Уолтера я получил образование инженера в одном из университетов королевства. Жил бы я, да жил на Северном архипелаге, если бы не некоторые обстоятельства, заставившие, буквально сбежать оттуда.

Торговая компания «Челстер» входила в число самых успешных в деле освоения новых земель, колонии управлялись назначенными губернаторами и на них распространялось общее право Северного архипелага. Пароход «Удачливый Бью» направлялся к побережью Оакан в колонию Фолкленд там собирались начать новые выработки полезных ископаемых и требовались инженеры способные наладить их. На борту этого судна находились не только прогрессисты, но и маги, южные широты славились редкими растениями и животными, да и наличие большого числа механоидов требовала обслуживания со стороны владеющих потоком.

Мой взгляд обратился вновь на палубу, где проходили бои, и похоже там что-то назревало. Ничего удивительного в том, что маги и инженеры опять что-то не поделили. Вообще пускать и тех и других на один пароход, пусть даже все они связаны контрактами — глупость чистой воды.

— Грязная выдумка, чтобы пугать и совращать разум простых людей! — кто-то из толпы выкрикнул любимый аргумент в спорах инженеров. Я сместился левее, чтобы лучше видеть происходящее — не скрою порой не хватало современных развлекательных благ матушки Земли и наблюдение за скандалами вносило оживление в информационный фон.

— Это уж точно, чего не привидится морякам! Сирены — полурыбы полулюди! Господа, по теории видов это невозможно, — этого человека я знал. Мистер Брайс Мортон — известный биолог и ученый натуралист. Не думал, что увижу его здесь — он, кажется увлекался северными широтам, а там совершенно другая фауна и флора.

— Пустышки, —

презрительно выплюнул его оппонент, тоже в возрасте и тоже с богатым жизненным опытом. Конечно, это было смелое заявление с его стороны, так такое обращение к простым людям было на грани приличия. Проводников порой очень сильно заносило — поток менял сознание человека независимо от его желания.

— Лорд Оукман, вы забываетесь, — процедил мистер Мортон. — Эти, как вы говорите пустышки ваши компаньоны в путешествии, и оскорблять…

— Позвольте, Брайс, — фамильярно обратился к нему маг, — разве подтверждение статуса — это оскорбление?

Честно говоря, после последнего замечания, мне захотелось хорошенько врезать этой мрази. Повидал я таких проводников в своей жизни, с такой же мерзкой улыбочкой они приходили в пристанища скорби и забирали людей на работы, а потом никто из них не возвращался. Они честно платили штраф за не соблюдение норм безопасности и им все сходило с рук, а через пару месяцев они вновь появлялись на пороге свободных темниц.

— А если говорить о сиренах, — продолжил заливаться соловьем лорд Оукман, — то для потока не существует невозможного! Порой с помощью небольшого вмешательства компетентного проводника можно творить невероятные вещи!

— Все это противоестественно, Оукман, — зло выплюнул слова мистер Мортон.

— Что именно? Женщина с рыбьем хвостом? — маг все также улыбался, и столько на его лице было превосходства над окружающими его людьми, что невольно хотелось стереть его чем-то тяжелым.

Ничего удивительного, что кто-то яростно выкрикнул:

— Знаем мы про ваше вмешательства — работный дом Сент-Гранда даже закрыли и его управляющего отправили на виселицу.

Народ заволновался еще сильнее — хорошо, что на нашем пароходе не было семей переселенцев, только те кто подписал договор с торговой компанией. Возможно кто-то и взял с собой жен, но они сидели по каютам и не выходили на палубу — слишком жарко и слишком много мужчин вокруг. Наличие женщин на палубе добавило бы страстей.

Перед глазами тут же всплыл заголовок из газеты «Торговля людьми в Сент-Гранде». Дело заключалось в том, что управляющий оказался предприимчивым малым и поставлял живой материал для магических экспериментов в клуб джентльменов. Маги помимо сплетен за бокалом бренди и раскуриванием сигар не гнушались ставить опыты на людях.

После этого случая в некоторых городах прошли забастовки рабочих, а кое-где в демонстрациях участвовали женщины, что в Тетисе из ряда вон выходящее событие. Здесь вообще к слабому полу отношение ровно такое, какое бывает к вещи. Женщины наделены ничтожными правами и теряют даже их выходя замуж: имущество, доходы, свобода и сознание едва ли не целиком принадлежат мужу.

— Это говорите мне вы? Сколько людей загубили инженеры при испытаниях первых дирижаблей. Ну конечно же, это наука! — патетично воскликнул лорд Оукман. — Какое лицемерие, господа прогрессисты!

— Там были только добровольцы, такие же инженеры, как и мы, — подал голос Оскар Кроф.

О, я знал эту интонацию, так хорошо знал. Именно ей он выражал недовольство — злоба и что-то еще, что-то личное. Он всегда всем был недоволен, иной раз казалось, что вот-вот изо рта у него польется желчь. Да и телосложение отражало характер — худой и жилистый, будто состоящий из одних углов, но самое примечательное во внешности прогрессиста была прическа — справой стороны над ухом полностью отсутствовали волосы, ожог шириной в дюйм протянулся до затылка и уходил вниз по шее, скрываясь под шейным платком.