Тайна Испанского мыса
Шрифт:
— Кто кричал?
Никто из них даже не шевельнулся.
— Где миссис Констебль? — прохрипел инспектор.
Корт неожиданно поежился и обернулся. Его лицо было серым и влажным от испарины. Он опустился на колени рядом с Розой и погладил ее по темным волосам.
— Все хорошо, Роза, — печально проговорил он. — Все хорошо.
Трое мужчин подошли к самому краю обрыва. Что-то белое мягко покачивалось в шести футах под ними. Эллери, почувствовав подступившую тошноту, наклонился вперед и высунул голову за край пропасти.
Миссис Констебль распласталась лицом вверх в пенившейся воде у подножия обрывистой
Глава 12
ВЫМОГАТЕЛЬ СТАЛКИВАЕТСЯ С ТРУДНОСТЯМИ
Привилегия умереть тихо — это все равно что кануть в забвение. Насильственная смерть мгновенно придает peu de chose [10] скандальную значимость, превращая банальное событие в нечто из ряда вон выходящее. Со смертью Лаура Констебль обрела всю ту славу, которую она с таким трудом пыталась избежать при жизни. Ее разбитое тело попало в центр внимания бесцеремонных глаз полиции и прессы. Одним коротким прыжком с поросшей травой скалы на серые камни в чернеющей воде она достигла той значимости, которая в современном мире новостей сходит за бессмертие.
10
Пустяк, безделица (фр.).
Прибыли мужчины, прибыли женщины. Объективы камер уставились на ее некрасивое тело, окончательно изуродованное после падения на острие скалы. Карандаши царапали неразборчивые слова. Телефоны резко выплевывали односложные высказывания. Костлявый коронер осквернил равнодушными, давно привычными к подобной работе пальцами толстую синеватую плоть покойной. Каким-то таинственным образом исчез клочок ее платья, оторванный кем-то, чья жадность к сенсации переступила нравственные пределы дозволенного.
Среди всего этого сумасшествия инспектор Молей расхаживал молча, глядя в землю, что не давало возможности прочесть его мысли. Он позволил репортерам подойти к телу, осмотреть северную часть мыса и окровавленный камень. Его подчиненные носились как очумелые куры, начисто сбитые с толку поворотом событий. Семейство Годфри, Корт и Мунны сбились в кучу в патио, позируя в ошеломлении перед алчными фотографами и механически отвечая на вопросы. Один из подчиненных Молея отыскал городской адрес миссис Констебль и послал телеграмму ее сыну; Эллери, помня отчаянный голос убитой, посоветовал не пытаться найти ее мужа. Случилось все, и в то же время не случилось ничего. Это был просто кошмар.
Газетчики окружили Молея.
— Что за фокус, инспектор?
Молей хмыкнул.
— Кто это сделал? Может, это был Корт? Это самоубийство или убийство, шеф? Есть ли связь между этой дамочкой и Марко? Говорят, она была его любовница; это правда, инспектор? Ну же, инспектор, пролейте свет. Во всей этой свистопляске вы не сказали нам ни слова.
Когда все закончилось и последний репортер был насильно выдворен, инспектор жестом послал одного из своих подчиненных ко входу в освещенное фонарями патио, устало потер лоб и буднично спросил:
—
Молодой человек уставился на инспектора обведенными красными кругами глазами:
— Она этого не делала! Не делала!
— Кто она и чего она не делала?
Была уже глубокая ночь, и горящие ярким светом испанские фонари, на самом деле электрические, отбрасывали длинные пятна света на плиты. Роза съежилась на стуле.
— Роза. Она не сталкивала ее. Клянусь вам, инспектор!
— Не сталкивала... — Молей уставился на него, потом разразился грубым хохотом. — Кто говорит о том, что миссис Констебль столкнули, Корт? Я хочу знать, как все было, просто для протокола. Понимаете, мне нужно написать отчет.
— Вы хотите сказать, — пробормотал молодой человек, — что не верите, что это... убийство?
— Ну-ну, не важно, во что я верю или не верю. Что произошло? Были ли вы с мисс Годфри, когда...
— Да! — воскликнул Корт горячо. — Все время. Вот почему я сказал...
— Это неправда, — усталым голосом произнесла Роза. — Прекрати это, Эрли. Ты лишь все осложняешь. Я была одна, когда это... случилось.
— Ради бога, Эрли, — воскликнул Уолтер Годфри, его уродливое лицо приняло выражение встревоженной горгульи [11] , — говори правду! Это становится... становится... — Он отер пот с лица, хотя уже становилось прохладно.
11
Горгулья — уродливая фантастическая фигура.
Корт сглотнул.
— Когда она... Видите ли, я ее искал...
— Снова? — улыбнулся инспектор.
— Да. Я не хотел... Одним словом, кто-то — кажется, это был Мунн — сказал, что он видел, как она направилась к полю для гольфа, поэтому я тоже пошел туда. Когда я вышел из-за кустов рядом с... с этим местом, то увидел Розу.
— И что?
— Она наклонилась над краем скалы. Я ничего не понял. Я крикнул ей, но она меня даже не услышала. Потом она отшатнулась, упала на траву и зарыдала. Когда я подошел и глянул вниз через край, то увидел тело, лежащее на камнях. Вот и все.
— Ну а что видели вы, мисс Годфри? Мне это нужно, как я уже сказал, для протокола.
— Все было так, как говорит Эрли. — Она потерла губы тыльной стороной ладони и посмотрела на покрасневшую кожу. — В таком положении он и нашел меня. Я слышала, как он меня окликнул, но... словно окаменела. — Она передернула плечами и торопливо продолжила: — Я пришла на корт и забила несколько мячей в одиночку. Вокруг все словно умерло с тех пор... Потом я устала и решила прогуляться к скале, чтобы прилечь и просто... просто отдохнуть. Мне хотелось побыть одной. Но не успела я выйти из зарослей, как увидела... ее.
— Да-да, — подбодрил ее судья. — Это самое важное, моя дорогая. Она была одна? Что вы видели?
— Думаю, одна. Я не заметила никого... другого. Только ее. Стояла спиной ко мне, лицом к морю. Она стояла так близко к краю, что я... я испугалась. Я боялась пошевелиться, закричать или что-либо сделать. Я боялась, что стоит мне только издать звук, как она вздрогнет и потеряет равновесие. Поэтому я просто стояла и смотрела на нее. Она была похожа на... О, это все ужасно глупо и сплошная истерика!