Тайна «каменного кольца»
Шрифт:
— Надо переменить программу, — властно говорил Краузе. — Старые штучки приедаются публике, а сюда следует привлечь еще больше людей. Этому участку работы мы придаем большое значение.
— Изменить программу, господин Краузе, нелегко, — ответил мягкий юношеский тенор, — у меня нет помощников, нет других животных. Мы с Каро делаем, что можем.
— Я пришел не для того, чтобы слушать возражения. Если говорю «надо», это должно быть сделано! Вер да? — вдруг прервал себя Краузе, услышав сзади шаги.
Федя
— Я хотел вас видеть, господин Краузе!
Гестаповец нахмурился.
— Вы избрали странный путь, молодой человек. Для бесед есть приемные дни в комендатуре. Вы знаете, что делают тут с теми, у кого слишком длинные уши?.. Впрочем, что вы имеете мне сказать? — Голос немца звучал насмешливо.
Федя нерешительно оглянулся на Яна, убиравшего грим в ящики туалетного стола. Каро сидел тут же, возле ног хозяина. Забавно склонив голову, подняв одно ухо, он прислушивался к разговору.
— О-о... — протянул Краузе, заметив взгляд Феди. — Артистов нечего стесняться.
Ян, будто не слыша, продолжал спокойно заниматься своим делом.
— Я... я хотел бы работать с вами, быть полезным вам, господин Краузе.
— Вот как! Похвальное желание... — Немец сел, скрестив длинные ноги. — Кто ты? Что делаешь?
— В последнем классе школы. Учительница, фрау Нейман, может дать мне характеристику.
— Школьные характеристики мне неинтересны. Я не есть педагог. С кем ты живешь? Кто ты? Не вздумай лгать! Со мной это опасно.
— Фред хорошо знает партизанского комиссара Капустина, — неожиданно вмешался Ян.
Федя вздрогнул. Он не ожидал такой осведомленности, но отступать было поздно.
— Это так, — решительно подтвердил он. — Я и других партизан знаю. Ваш артист сказал правду.
По лицу Краузе видно было, что он заинтересован, но бы офицера по-прежнему иронически улыбались.
— Не знал я, что фрау Нейман симпатизирует друзьям большевистских комиссаров. Расскажи-ка подробней о своем прошлом.
— Рос я сиротой, — рассказывал Федя. — Попал в детский дом, а потом бежал и пожил на волюшке. Сошелся с такими же, как и я, ребятами. Денег у нас на кино и карты хватало.
— Вы, конечно, зарабатывали их «честным трудом»? Подбирали, что плохо лежит?
Федя засмеялся.
— Угадали, господин начальник! С детства не уважаю ротозеев.
Краузе со скучающим видом вынул из кармана часы, взглянул на них.
— Дальше — ясно. Вы попались. Ваши воспитатели требовали послушания, которое вам не нравилось. Так?
— Нет, не так. — Федя пожал плечами. — Я не попался. Но учиться целый день, слушать нотации я не люблю. Вот в вашей школе учусь охотно. Фрау Минна скажет.
— Ну вот что, молодой висельник! — Краузе поднялся. — Я проверю ваш рассказ.
— На многое. — Федя наглел все больше. — Зачем терять время на проверки, господин Краузе? Давайте решим сразу. Тем более — ваши часы спешат.
Краузе, гордившийся точностью своего хронометра, пожал плечами. Он машинально сунул руку в карман, чтобы уличить дерзкого мальчишку во лжи, но часов не было. Несколько минут Краузе растерянно шарил по карманам, потом перевел взгляд на Фреда. Тот внимательно рассматривал его часы.
— Негодная мальчишка! — почему-то по-русски воскликнул офицер. — Отдать чужая вещь!
— Очень хорошая фирма «Мозер», старинная, — заметил Федя, возвращая хронометр владельцу. — У одного профессора были такие...
— Я тебе дам «профессор»! В тюрьму посажу за воровство!
— Что вы, господин начальник! Я такими делами теперь не занимаюсь. Вот фрау Минна скажет! Просто хотел убедить вас в правильности моей биографии.
Гестаповец положил часы на место, на всякий случай проверил, цел ли кошелек в боковом кармане, и вдруг громко расхохотался.
— Как это по-русски, брави храбрец, да? Я вижу, с тобой можно иметь дружба. Оставайся найти общий слова с Яном. Ему нужны помощники. Потом придешь комендатура получать задания. Ауфвидерзейн, мальчики!
Краузе вышел за дверь.
Когда его шаги замерли в отдалении, Федя повернулся к Яну.
— Ты будешь давать мне задания?
Тот молча взглянул на юношу и надел пальто.
— Какие задания? Уже поздно. Завтра придешь в комендатуру.
— Но тебе же сказали, чтобы ты ввел меня в курс дела.
Ян холодно взглянул на Федю.
— Какой тебе нужен «курс»? Ты и сам на все руки мастер.
Федя смерил собеседника взглядом.
— Только без нотаций! Подумаешь, невинное дитя!
Ян сжал кулаки, но вдруг закинул голову и весело расхохотался.
— Чудак! Зачем нам ссориться? Смотри, даже Каро тебя приветствует.
Пес, обеспокоенно следивший за мальчиками, встал на задние лапы перед Федей. Тот протянул ему кусок пирожного.
— Возьми! — разрешил хозяин. И миролюбиво заметил Феде: — Нам не мешает подружиться. Завтра приходи на представление.
...Задания, которые получал первое время Федя, были более чем легкими. Краузе поручил ему ежедневно бывать днем в кафе и «прислушиваться» к разговорам посетителей. Все интересное, подозрительное он должен был сообщать Краузе.
Федя посещал кафе, но сообщать было нечего. Клиентов приходило немного, хозяин ни с кем в беседы не вступал, ограничиваясь быстрым и точным выполнением заказов. Федя начинал побаиваться, что впадет в немилость у начальства. Как-то он поделился своими опасениями с Яном.