Тайна Катыни, или Злобный выстрел в Россию
Шрифт:
В отношении судьбы 7305 заключённых из тюрем Западной Украины и Западной Белоруссии, фигурирующих в «записке Шелепина», Главная военная прокуратура РФ предполагает, что все эти люди были во внесудебном порядке расстреляны сотрудниками НКВД СССР в апреле-мае 1940 г.
Никакими официальными сведениями о результатах польских раскопок и эксгумаций 1994–1996 гг. в Козьих Горах, Медном и Пятихатках ГВП РФ не располагает. К материалам уголовного дела № 159 данные этих польских эксгумаций не приобщались, как и данные более поздних польско-украинских эксгумаций на спецкладбище в Быковне (г. Киев).
В
Во время беседы выявилась односторонность правовой позиции Главной военной прокуратуры в Катынском деле. Это обусловлено тем, что расследование уголовного дела № 159 с самого начала сотрудниками прокуратуры проводилось в очень узких временных рамках (весна 1940 г.), а также, как отмечалось, в рамках единственной, заранее заданной следствию версии о безусловной вине руководства СССР в катынском расстреле.
Расследование этой версии проводилось при соблюдении целого ряда формальных юридических ограничений со стороны российского уголовно-процессуального законодательства, весьма несовершенного в вопросах исследования и последующей правовой оценки противоречивых исторических и политических проблем.
В результате следствие не рассмотрело один из основных эпизодов Сообщения специальной комиссии Н. Н. Бурденко 1944 г. Речь идет о переводе весной 1940 г. части осужденных польских военнопленных в три лагеря особого назначения под Смоленском.
Также не была исследована информация о фактах расстрелов немецкими оккупационными властями в районе Козьих Гор и в других местах западнее Смоленска в конце лета, осенью и в начале декабря 1941 года нескольких тысяч польских граждан, одетых в польскую военную форму.
Следователям российской военной прокуратуры было запрещено в рамках уголовного дела № 159 увязывать расстрел части польских военнопленных в 1940 г., с военными преступлениями, совершенными польской стороной в ходе польско-советской войны 1919–1920 гг., а также с гибелью в польском плену большого количества военнопленных и интернированных советских граждан в 1919–1922 гг.
В результате это существенно ослабило позиции российской стороны в российско-польском катынском конфликте.
Польский взгляд на исторические реалии
Преодоление Катыни в польско-российских отношениях осложняется не только ритуально-идеологическими, но и упрощенно обывательскими аспектами восприятия катынской проблемы польскими политиками, историками и общественностью. И хотя это проявляется в мелочах, понятно, что именно такие мелочи свидетельствуют об особенностях глубинного восприятия в Польше этой болезненной проблемы.
Так,
«Рассмотрение дел провести особым порядком, без вызова арестованных и без предъявления обвинений, без формулирования обвинительных заключений и закрытия дел».
Нет сомнений, что В. Кулеша понимает, насколько важна точность, даже в мелочах, при рассмотрении любых аспектов Катынского дела. Тем не менее обывательское желание ещё раз подчеркнуть бесчеловечную сущность тирана толкнула его на явную фальсификацию исторического события.
Следует заметить, что Сталин в проект решения Политбюро внес лишь одну поправку — зачеркнул фамилию «Берия» и написал «Кобулов». Вышеупомянутая спорная фраза о «Рассмотрении дел…» слово в слово, без всяких изменений, вошла в решение Политбюро из известной записки наркома НКВД Л. Берии. Поэтому Сталину не было необходимости ее дописывать.
Сама фраза в записке Берии и решении Политбюро была сформулирована несколько иначе, поэтому ее смысл тоже был иной:
«Дела о находящихся в лагерях для военнопленных…, а также дела об арестованных… рассмотреть в особом порядке… Рассмотрение дел провести без вызова арестованных и без предъявления обвинения, постановления об окончании следствии и обвинительного заключения».
Эта формулировка достаточно определенно говорила о наличии в делах арестованных поляков и обвинительного заключения, и постановления об окончании следствии. Известно также, что следователи НКВД более полугода интенсивно готовили следственные дела на всех пленных поляков из Осташковского лагеря «для доклада на Особом совещании НКВД СССР» и на часть пленных из Козельского и Старобельского лагерей для направления их в военные трибуналы.
Дело дошло до того, что 31 декабря 1939 г. (в новогоднюю ночь!) Берия поручил начальнику Управления по делам военнопленных П. К. Сопруненко вместе с группой следователей НКВД СССР немедленно выехать в Осташковский лагерь для:
«…перестройки работы следственной группы с таким расчетом, чтобы в течение января месяца закончить оформление следственных дел на всех заключенных полицейских».
Документы, подтверждающие факт проведения следствия по делам польских военнопленных в лагерях и арестованных в тюрьмах, присутствуют в сборниках катынских документов, опубликованных на польском языке. Однако профессор В. Кулеша или не удостоил вниманием эти документы, или поступил так же, как его коллега 3. Карпус при написании предисловия к сборнику документов «Красноармейцы в польском плену в 1919–1922 гг.», т. е. стал на путь фактического подлога.