Тайна ключа из слоновой кости
Шрифт:
Всю ночь Хоуп спала, и спала более глубоким сном, чем многие месяцы до прибытия сюда. Утром энергия переполняла ее настолько, что все тело, до кончиков пальцев, покалывало и пощипывало. Просто грех было залеживаться!
Через полчаса завтрак был съеден, в кухне все прибрано, и Хоуп была готова заняться проявлением пленки.
С тех пор как Хоуп помнила себя, фотография всегда интересовала ее. Она испытывала настоящий восторг, когда из негативов проявлялись снимки. Можно было поиграть со светом и тенью, смягчить или подчеркнуть резкость каких-то линий. Именно благодаря этому блаженному моменту в темной комнате удавалось сотворить из
На какое-то мгновение она задумалась, не стоит ли расположить все снимки в ряд на листе бумаги, чтобы посмотреть, какой из них надо увеличить. Затем отбросила эту идею, решив напечатать все по очереди. В конце концов, это ее отпуск, сейчас ей не надо решать, какая из фотографий принесет ей больше денег в кратчайшее время. Хоуп усмехнулась: да уж, активный отдых за привычным занятием…
Работая, она напевала тихую мелодию без слов и в один из моментов остановилась, поняв, что раньше этот мотив был ей незнаком. Только вчера она впервые начала напевать его около скалы на холме. Пожав плечами, словно стараясь избавиться от странного наваждения, Хоуп заглянула в ванночку для промывания фотографий.
Что-то тут не так. Она вгляделась в один из снимков попристальней. Что-то не получилось?
Наклонившись, она внимательно изучала черно-белую фотографию. Это ведь должен быть снимок, сделанный вчера на холме. Она фотографировала скалу. Скала, в общем-то, вышла, но казалась меньших размеров. На фото были видны крохотные язычки белого пламени, скрывающие скалу.
Хоуп продолжала всматриваться, не веря своим глазам. И снова, как вчера, волоски у нее на шее встали дыбом. Проверив, что вся неиспользованная фотобумага убрана в светонепроницаемый шкафчик, Хоуп дернула за шнур – и комната озарилась ярким светом.
– Я, верно, спятила! – пробормотала она, поднимая фотографию, с которой ручьем стекала вода, и глядя на нее, на эти непонятно откуда взявшиеся маленькие серебристо-белые штрихи. – Мне мерещатся призраки, а это, видимо, всего-навсего засвеченная бумага! – Вода капала с ее дрожащей руки на натертый дубовый паркет, оставляя на нем темные пятна. Должна же быть какая-то причина. Кто-то или что-то должны быть причиной этого… этого… – Просто кто-то работал спустя рукава, когда паковал мое снаряжение. Вот и все, – успокоила себя Хоуп.
Она снова посмотрела на снимок, затем на другие, и у нее едва хватило смелости проверить все фотографии. Но еще до того, как отложить последнюю, она поняла, что бумага оказалась засвеченной только на тех снимках, которые она сделала на вершине холма. Сердце ее учащенно забилось, и она вновь склонилась над фотографиями.
Пожалуй, эти крохотные белые штрихи немного напоминали фигуры людей, расположившихся полукругом. Лиц было не разобрать, но руки и ноги четко выделялись, словно запечатленные вспышкой молнии.
Невозможно! Разум ее отказывался что-либо понять во всем этом.
Хоуп выключила свет и решила отпечатать фото заново. Она вытащила пачку бумаги большего формата и принялась увеличивать снимок, изображающий небольшую часть скалы, где серебристые штрихи, казалось, сконцентрировались гуще всего. Отсчитав необходимое время по таймеру, она опустила лист фотобумаги в проявитель и, нетерпеливо постукивая ногой, стала ждать, когда же появится первый контур изображения.
Глаза ее удивленно расширились, она глубоко вздохнула. Эти крошечные штрихи серебристо-белого цвета оказались
Уже близился вечер, когда Хоуп прислонилась к окну своей спальни, глядя на вершину невысокого холма. Забавно. Сколько себя помнит, она всегда приезжала на этот остров, а последние девять лет он являлся уже ее собственностью. Хоуп Лэнгстон не раз путешествовала по своему маленькому королевству и исследовала его, казалось бы, вдоль и поперек. Однако за эти два дня она второй раз припомнила, что неоднократно чувствовала и раньше, будто кто-то (или что-то) наблюдает за ней. Словно бы присматривает. С годами Хоуп не стала обращать на это внимание, сказав себе, что, по-видимому, здесь имеет место игра воображения слишком одинокого ребенка.
Но вот сейчас, будучи взрослой, Хоуп снова заглянула в лицо своему давнему ощущению – страшноватому, сверхъестественному, но какому-то умиротворяющему… Эти фотографии – теперь уже высохшие – надо было как-то объяснить. Она увеличила все пять снимков, и каждый из них подтверждал ее первое впечатление. На фотографиях действительно были люди. Мужчины. Только не из дня сегодняшнего и не из плоти и крови. Духи? Призраки?
Ей надо сделать новые снимки! Необходимо выяснить: что это за мужчины и что это за такая странная скала?..
Хоуп потянулась за фотоаппаратом, зарядила новую пленку и почти выбежала из дома, устремившись в сторону загадочной скалы. Должны же быть на все это ответы!
Она приблизилась к скале примерно на пятьдесят футов, как вдруг явно почувствовала чье-то присутствие. Кто именно это был и с какими намерениями – хорошими или плохими, – она не могла определить. Но на этот раз ей, возможно, удастся найти какие-нибудь доказательства того, что она не сошла с ума…
Хоуп щелкнула затвором, сфотографировав скалу с одной стороны, затем, меняя ракурс, сделала еще несколько снимков. Она опускалась на колени, наклонялась, садилась и вставала, стараясь заснять скалу со всех сторон.
Когда пленка закончилась, Хоуп присела на землю. Мысли стремительно проносились в ее голове, гипотезы сменяли друг друга, но ни одна из них не казалась достаточно убедительной. Ощущение, что за ней наблюдают, не оставляло Хоуп. Она прислонилась к скале, наслаждаясь теплом, исходившим от нее, и свежим влажным ветром, предвещавшим непогоду. Вечера на острове всегда бывали довольно прохладными, если не сказать – холодными. Но не сегодня. По крайней мере не у скалы. Как странно…
Пока еще не стемнело и Хоуп могла разобрать дорогу, она решила спуститься по тропинке, что вела вниз с холма. Поднимаясь с земли и отрывая плечи от камня, она вдруг с мистическим ужасом почувствовала, что кто-то буквально удерживает ее, обволакивая ласкающим теплом, ощутила словно чьи-то любящие объятия. Несмотря на овладевшее ею неведомое доселе блаженство, в душе ее поднялась паника, и Хоуп с силой рванулась, вскочила и бросилась прочь вниз по тропинке. Казалось, сознание возвратилось к ней, лишь только когда она убежала подальше от того места.