Тайна кофейни «Потерянные души»
Шрифт:
– Скажешь, что судьба, да?
– Нет. Особенность характера. Бродяжничество, скитальчество, склонность к неоправданному риску. Ты мне не поверила, что жизнь предсказуема. Но, исходя из моих наблюдений, довольно долгих наблюдений, я тебе скажу, жизнь каждого человека складывается не только из обстоятельств, но и из того, какой у него характер. Ты замечала, что некоторые люди, например, не могут не играть, притворяться, им нужно внимание, слава? Хорошо, если человек станет актером, лицедеем, а если обстоятельства загонят его в какую-нибудь
– Ты хочешь сказать, что у меня склонность к асоциальному поведению?
– Нет, что ты, конечно же нет. Ты не хочешь причинять кому-либо зло. У тебя склонность к саморазрушению, ты можешь причинить зло себе.
– И это всё потому, что я устроилась на работу в кофейню со странным названием?
–Нет. Не только. Это так же потому, что ты бросила предсказуемую работу в школе с гарантированным окладом, потому, что в юности ты гоняла на мотоцикле по заброшенным дорогам, потому, что ты плавала в реке вечером одна и чуть не утонула, потому, что ты сегодня пришла в дом к незнакомому мужчине, гадая, маньяк он или нет.
– Я знала, что ты не маньяк.
– Ты даже сейчас не можешь знать этого наверняка.
– Наверное, ты зашел на страничку моих социальных сетей и навел справки у кого-нибудь из моих друзей.
– О, нет. Кстати, о твоих «друзьях». Ты видела их фото?
– Я редко бываю в социальных сетях.
– Понятно.
– Я надеюсь, ты ничего не подсыпал в чай? Мне почему-то хочется спать.
–Ты просто устала. Не выдумывай и не надейся, что я воспользуюсь твоей беспомощностью. Если хочешь, я вызову тебе такси.
–Нет, я хочу побыть здесь еще немного. Мне понравилось, как ты рассуждаешь о моем характере. Но вернемся к той пропавшей девушке. Почему ты её выдумал?
–Я не выдумывал её. Я её любил. Она была похожа на тебя. Теперь я понимаю, что вы похожи не только внешне, ваши характеры похожи.
– Ты не мог её любить, она исчезла сто сорок лет назад по твоим же собственным словам.
– Я понимаю, что выгляжу моложе, – ответил он спокойно.
– Тебе ведь тридцать пять, ты забыл?
– А если я тебе скажу, что мне сто семьдесят пять, тебя это очень напугает?
– Меня не так легко напугать словами.
– Я бы хотел дать тебе маленький совет. Нет, даже не совет, это будет просьба.
Он неожиданно подошел ко мне и опустился на колени перед моим креслом.
– Тебе нужно уйти с этой работы, – сказал он серьезно.
– Ха-ха-ха, ха-ха-ха. Меня еще никто не просил уволиться.
– Послушай, подумай: кофейня «Потерянные души», «Торговый дом «Покинутые души», между ними ведь есть какая-то взаимосвязь, ведь должна быть, да?
– Я не вижу никакой опасности.
– Но ты её чувствуешь. Как и остальные, работающие там. Они все чувствуют, что прикасаются к чему-то темному, непонятному, но они не в силах уйти, потому что их манит
– Чей-то кабинет.
– Иногда он бывает открыт, загляни за дверь. Хотя, думаю, тебя даже это не удивит, ты найдешь объяснение и этому.
Он поднялся и прошелся по комнате.
– Ты спрашивала меня о той девушке. Она не могла быть белошвейкой, для этого нужно иметь хорошие знакомства, она не могла быть модисткой, слишком она была бедна, и уж тем более она не могла быть цветочницей, в то время это был настолько захолустный городок, что цветы и кружева не пользовались спросом. Она могла быть только крестьянкой, сбежавшей в город за своим возлюбленным. Прежде, чем ты уйдешь, разреши мне сделать тебе подарок.
Он протянул мне серебряное кольцо с большим фиолетовым камнем.
– Аметист, – сказал он мягко. – Примерь.
– Я не могу его принять.
– Оно твое. Видишь, оно тебе впору, я угадал.
– И все же нет, – сказала я, поднимаясь. – Надо быть благоразумной.
Я положила кольцо на столик и вызвала такси.
– Спасибо за чай.
Мы вышли из дома. Остановились около дороги, ожидая такси.
– И все-таки, ты очень странный, – сказала я ему. – Ну почему ты не хочешь вести себя как нормальный человек?
Через несколько минут подъехало такси, и он открыл мне дверь.
– Но ведь нормальные люди тебе не нравятся, ведь так?
Он закрыл за мной дверь машины, и я уехала.
Странности моей тёти
В ту субботу я очень устала, наводя с Сашей генеральную уборку в доме, вечером мы работали в саду, убирали листья, когда стало смеркаться, запалили небольшой костер и сели около него на складных стульях.
– Послушай, – сказала я, помешивая прутиком золу, – ты что-нибудь знаешь о наших предках? Я не имею в виду моих прадедушку и прабабушку, но что-нибудь о тех, кто жил в конце девятнадцатого века?
Саша снова стала умничать. Взяв прутик, стала чертить цифры на маленьком клочке земли.
– У меня было две бабушки и два дедушки, – начала она, – четыре прабабушки и четыре прадедушки, восемь прапрабабушек…
– И столько же прапрадедушек.
– Верно. Уж не знаю, что нам может дать знание того, сколько у нас было предков. Заметь, пожалуйста, что только у меня их было шестнадцать. Чья судьба тебя особенно интересует?
– Но из них кто-то жил в этом городе?
– Возможно, не знаю.