Тайна короля
Шрифт:
— Нет, милорд, конечно, не стала бы.
— Вот поэтому и к огнепоклонникам обычным людям хода нет.
— Я поняла вас, милорд, — задумчиво произнесла я, отламывая пропитанный мясным соком кусочек и протягивая его вульпису под столом.
Потом были чтения вслух, во время которых все немного отвлеклись от этой новости — только король слегка хмурился. И по нескольким оброненным фразам я поняла, что его заботит разразившаяся проблема. Наконец гости и жители замка разошлись спать, предвкушая завтрашние увеселения.
— Как
— Но я не знала, кто он, миледи, — в отчаянии вскричала она.
— А что вообще вы про него знали?
— Он… — Алекто замешкалась, — сказал, что лечил дочь Старой Марты, а потому я…
— Решили солгать мне.
Алекто побледнела.
— Теперь я хочу услышать правду. — Я приблизилась и посмотрела ей в глаза. Алекто сомкнула губы, но не отвела взгляд. — Скажите мне: зачем вы это сделали?
Она молчала.
— Неужели… просто решили устроить свидание с этим юношей?
— Что? Нет, миледи, я…
— Не лгите мне, — повторила я. — Это тот юноша, подарок которого вы искали на днях?
— Нет, та вещь совсем не от него.
— Тогда я не понимаю, что вас связывает.
— Ничего, кроме сегодняшней встречи…
— Которая стала последней.
— Но…
— Алекто, я дала вам в последнее время больше воли, считая, что это научит вас ничего от меня не скрывать и поселит меж нами большее доверие, но теперь вижу, что ошиблась. Мне не следовало идти у вас на поводу. И остается лишь надеяться, что никто не видел нашего сегодняшнего посещения столицы.
Она опустилась на постель, ее лицо расстроенно подергивалось.
— Простите, миледи…
— Я не хочу продолжать этот разговор. И хочу, чтобы к моему возвращению вы уже спали и выкинули из головы все мысли, кроме тех, что положено иметь почтительной дочери, которая не пытается делать что-то за моей спиной.
— Да, миледи, — едва слышно выдавила она.
— Тогда приступайте, — произнесла я, отворачиваясь и направляясь к двери.
— Тебе ее не жаль?
Я лишь на миг замедлилась, услышав позади этот голос, а потом продолжила обрывать лепестки у розы.
— Она все равно скоро умрет.
— Но не так скоро, если ей в этом не помогать.
Я стиснула кончиками пальцев бутон и прикрыла глаза, чувствуя, как со спины обволакивает приближающееся тепло, и раскрыла их, только когда Бодуэн обошел меня и встал спереди.
— Почему ты пришла?
— Я хотела побыть одна.
— И именно поэтому выбрала то место, где наибольшая вероятность встретиться со мной? — Он обвел рукой розарий, где я сидела на бортике фонтана.
Я смахнула с подола оборванные лепестки,
— С каких пор розарий стал твоей территорией?
— С тех, как ты стала сюда приходить.
Я сжала рукой стебель, чувствуя, как впиваются колючки.
— Позволь, — Бодуэн протянул руку, и я, помешкав, подала ему розу. Но в последний момент он, словно одумавшись, убрал пальцы. — Впрочем, это лишь по старой памяти…
Я смотрела какое-то время на стебель, осиротевший без украшавших его лепестков, и отложила его на борт.
— Ты как-то спросил меня, что я знаю о Праматери. Что ты имел в виду?
Бодуэн двинулся вокруг фонтана, кажется, полностью поглощенный рассматриванием девы в центре. Я же завороженно следила за силуэтом, от которого исходило легкое мерцание.
— Когда-то я, как и ты, как и все люди, поклонялся ей.
— Как твоя дочь? Твоя старшая дочь.
Бодуэн посмотрел на меня.
— Да, Бланка до сих пор верит в общепринятую историю.
— И что же изменилось с тех пор?
— С тех пор я узнал немного… другую.
— И какое отношение она имеет к нашей семье?
Бодуэн посмотрел на свою руку, а потом — снова на мраморное изваяние.
— Она имеет отношение к тому, что происходит с Алекто.
Я вздрогнула — он впервые назвал ее по имени — и прижала ладонь к животу, словно заново ощутив ее в себе.
— Ты знаешь это, потому что Покровители из мира… — язык отказался произнести "не-людей".
— Это неважно. Важно то, что Алекто на правильном пути, а ты ей мешаешь.
— На правильном? — Я резко поднялась с бортика. — Сегодня она солгала мне, чтобы встретиться с мальчишкой из прокаженных.
— Огнепоклонники не прокаженные.
Бодуэн медленно двинулся в мою сторону, и я ощутила, как с каждым его шагом в голове остается все меньше мыслей. Оказавшись совсем близко, он какое-то время удерживал мой взгляд, а потом прошел мимо. Я последовала за ним, словно меня тянули невидимые нити.
— Хочешь сказать, я должна просто отойти в сторону, позволяя ей творить все, что захочет?
— Она кажется разумней одной девы, которую я знал, когда ей было шестнадцать.
Я осеклась, чувствуя, как сжимается горло.
— Той девы больше нет.
— И хорошо, ведь она выросла в женщину, которая извлекла опыт из своих ошибок.
Я отступила и указала на борт, на котором в раскрытом мешке лежал сладкий кекс с лимонными корками и фляга с горячим вином.
— Разделишь со мной трапезу?
Бодуэн приблизился, глядя на принесенное так, будто уже почти позабыл, как выглядит еда.
— Ты всегда приносишь припасов на двоих, когда хочешь побыть одна?
— Да.
— Хорошая привычка. — Он присел рядом на борт. — И как к ней относится твой муж?