Тайна леди Одли
Шрифт:
Двоюродные брат и сестра, они играли вместе с раннего детства, а в юности стали парочкой.
– Не видно, что ты рад, – обиженно заметила девушка. – Хоть бы посмотрел на меня и сказал, что я похорошела в путешествии.
– Румянца оно тебе не прибавило, это точно, – ответил он, взглянув на нее из-под низко нависших бровей. – Ты все такая же бледная.
– Говорят, что путешествия облагораживают, Люк. Я ездила с госпожой в Европу, в разные интересные места. В детстве дочери сквайра Хортона немного обучили меня французскому, и представляешь, за границей я могла разговаривать!
–
Фиби поджала губы и отвернулась. Люк продолжал строгать деревяшку, насвистывая себе под нос и больше ни разу не взглянув на Фиби.
Некоторое время они сидели молча, затем девушка вновь заговорила, все еще не глядя на собеседника:
– Знаешь, как шикарно путешествовала бывшая мисс Грэм – с прислугой, в собственном экипаже, запряженном четверкой лошадей, и с мужем, который считает, что ни одно место на земле недостойно того, чтобы туда ступила ее нога!
– Ох, Фиби, шикарно иметь кучу денег, – отрезал Люк. – Надеюсь, моя девочка, ты не забываешь откладывать жалованье, чтобы нам пожениться.
– Подумать только, что она из себя представляла всего три месяца тому в доме мистера Доусона! – будто не слыша, продолжала его пассия. – Такая же прислуга, как я! Получала жалованье и работала за него не меньше меня, а то и больше. Видел бы ты ее одежду, Люк, – изношенную, перелицованную, заплата на заплате! И как она ухитрялась прилично выглядеть в этом старье? А сейчас платит мне больше, чем получала сама у мистера Доусона!
– Да не бери ты в голову, Фиби, – посоветовал Люк, – лучше о себе подумай. Вот бы нам с тобой купить небольшую пивную, а? На ней можно заработать кучу денег.
Девушка сидела все так же, сложив руки на коленях, отвернувшись от жениха и устремив светло-серые глаза на пурпурную полоску заката, угасающую за деревьями.
– Там такая роскошь, Люк… – промолвила она. – Снаружи дом малость обветшал, зато внутри!.. Одни комнаты моей хозяйки чего стоят – сплошь картины да позолота, зеркала во всю стену. А расписные потолки! Экономка говорит, что они стоят сотни фунтов. И все для миледи.
– Повезло девке, – с ленивым безразличием пробормотал Люк.
– А сколько поклонников увивалось за ней в заграницах! Сэр Майкл нисколько не ревновал, только гордился, что его женой восхищаются. Слышал бы ты, как она смеялась и болтала с ними, швыряя обратно все их комплименты и красивые речи, как букеты роз. Всех сводила с ума, где ни появится. Как она поет, а рисует, а как танцует! А как прекрасна ее улыбка! Где бы мы ни останавливались, все только о ней и говорили.
– А сейчас она дома?
– Нет, уехала с сэром Майклом на званый обед в соседнее поместье. В семи или восьми милях отсюда, поэтому вернутся не раньше одиннадцати.
– Тогда вот что, Фиби, ежели там и впрямь такая роскошь, мне бы хотелось поглядеть.
– Ну, пойдем. Миссис Бартон, экономка, знает тебя в
Когда парочка вышла из зарослей и не спеша направилась к дому, уже почти совсем стемнело. Дверь, через которую они вошли, вела в помещение для прислуги, а рядом находилась комната экономки. Фиби на минутку заглянула к миссис Бартон и спросила разрешения показать комнаты кузену, после чего зажгла свечу от лампы в холле и повела Люка смотреть хоромы.
Длинные коридоры, обшитые дубовыми панелями, темнели в призрачном свете свечи. Люк то и дело подозрительно озирался, пугаясь скрипа собственных сапог.
– Жутко здесь, Фиби, – заметил он, когда они вошли из коридора в главный вестибюль, где стояла непроглядная тьма. – Я слыхал, в давние времена тут произошло убийство.
– В наше время тоже убийства случаются, если уж на то пошло, – отозвалась девушка, поднимаясь по лестнице.
Она провела Люка через огромную гостиную, обитую атласом, изобилующую позолотой, уставленную инкрустированной мебелью, бронзовыми статуэтками и всевозможными безделушками, блестевшими в сумеречном свете, затем через столовую, увешанную гравюрами и ценными картинами, и остановилась в вестибюле, подняв свечу над головой.
Молодой человек озирался по сторонам, разинув рот.
– И вправду редкостная красота, – признал он. – Должно быть, стоит уйму деньжищ.
– Ты на картины посмотри, – Фиби указала на стенные панели восьмиугольной комнаты, увешанные полотнами Пуссена, Вауэрмана и Кейпа. – Говорят, в них целое состояние. Это вход в апартаменты хозяйки, то бишь мисс Грэм.
Она подняла тяжелую зеленую портьеру и ввела ошеломленного сельчанина в сказочный будуар, а оттуда в гардеробную. Судя по распахнутым дверям шкафа и груде платьев на диване, комната оставалась в том же виде, в каком ее покинула хозяйка.
– Мне нужно убрать все до возвращения госпожи. Люк, присядь пока где-нибудь, я мигом управлюсь.
Ее кузен огляделся, смущенный роскошью комнаты, и после некоторого колебания осторожно уселся на самый краешек стула, выглядевшего крепче других.
– Хотела бы я показать тебе драгоценности, Люк, – сказала девушка, – да не могу, потому что она всегда носит ключи с собой, а сама шкатулка вон там, на туалетном столике.
– Вот эта? – воскликнул Люк, пожирая глазами массивную ореховую шкатулку, инкрустированную медью. – Не шкатулка, а целый сундук!
– И там полно бриллиантов, рубинов, жемчугов и изумрудов, – ответила Фиби, ловко складывая шуршащие шелковые платья и пряча одно за другим на полки.
Когда она встряхнула оборки последнего наряда, в кармане что-то звякнуло.
– Надо же! – воскликнула девушка. – В первый раз госпожа забыла ключи. Я покажу тебе драгоценности, если хочешь, Люк.
– Ну, не отказался бы поглядеть, – откликнулся он, поднимаясь со стула и держа свечу, пока кузина отпирала шкатулку.
При виде украшений, сверкающих на белых атласных подушечках, у него невольно вырвался удивленный возглас. Ему хотелось подержать в руках эту красоту, потрогать, прикинуть цену.