Тайна леди Рэдли

Калько Анастасия Александровна

– Портрет никуда не увезут из моего дома!
– со смехом прокричал он.
– Очень жаль, Бэзил, но я не дам его для выставки!

Подпрыгнув чуть ли не до потолка зала, отделанного в венецианском стиле, юноша подцепил какую-то даму в домино и маске и закрутил ее в танце.

Словно заледенев, леди Рэдли стояла у стены, наблюдая, как Дориан развлекается. Казалось, будто ей нечем дышать. Сердце сопротивлялось тому, что понял разум: "Не может быть... После нашей елки, после цветов в кувшине... Почему?".

Холлуорд

и леди Агата еще о чем-то говорили; Шарлотта машинально поддерживала беседу, а сама сжалась от боли. Опустошение, одиночество и чувство необратимости слушившегося накрыли ее с головой, подступили слезы, а грудь изнутри распирал стон.

Надеясь, что она ошибается и Дориан просто не узнал ее под маской, леди Рэдли открыла лицо и постаралась пробиться на видное место. Конечно, сейчас юноша подойдет к ней, поцелует руку и с улыбкой прошепчет, что нашел тут один уголок и развеет все ее страхи и страдания, они растают, как туман, в его объятиях, а потом они поговорят о том, как быть дальше...

Увидев, как Дориан увлекает из зала даму в домино, Шарлотта не выдержала.

– Я поеду покататься по городу, - сказала она, разыскав мужа, развалившегося в кресле с сигарой и дискутирующего с премьер-министром.
– Наверное, ты прав, мне не нужно было сюда ехать.

Рэдли вскочил, увидев болезненный вид жены; похоже, она на грани обморока. Наверное, столпотворение, шум и сутолока маскарада оказались непосильны для нее после недавнего нездоровья.

– Может, отвезти тебя домой?
– спросил Рэдли.

– Нет, - леди Рэдли указала глазами на Селию, танцующую уже третий вальс с молодым виконтом Карстерсом.
– Кто-то должен присмотреть за дочерью.

– Похоже, дело идет к сватовству, - Рэдли вышел за женой в переднюю и подал ей шляпу и тальму.
– Удивительно, почему ты столь резко сменила отношение к младшему Карстерсу. Еще недавно ты не считала его достойной партией для Селии...

– Да, признаюсь, я рассчитывала выдать дочь замуж за старшего сына Литтлби, - леди Рэдли запахнула тальму, - но если Селия отдает предпочтение Дэвиду Карстерсу... Ведь мы стоим на пороге двадцатого века, а значит, пора изжить, например, обычай распоряжаться дочерьми, кк продажным скотом, и предоставить им право выбора...
– Шарлотта спохватилась, что говорит лишнее.
– Извини. Я не имела в виду...

– Ты была влюблена в кого-то?
– Рэдли задержал ее руку в своей и постарался встретиться взглядом с женой, но краснеющая Шарлотта опустила голову.
– Помню, как ты танцевала с молодым Уоттоном, и вы смеялись у окна. После свадьбы я никогда не видел тебя такой веселой... Ты была совсем юной, а я уже начал стареть. Сейчас ты еще молода, а я...
– Лорд неприязненно посмотрел в большое зеркало. Облысел, обрюзг, расплылся. Рядом со стройной красивой женой - почти старик.

– Это далекое прошлое, Реджинальд, - справившись с удивлением (давно уже муж не стремился к разговорам по душам), ответила Шарлотта.
– Да, в 17 лет лорд Генри и я были влюблены друг в друга, по-детски, вчерашние гимназисты.

У кого не было в отрочестве первой любви...

– Ты стала хорошей женой, - Реджинальд поправил воротник ее тальмы.
– Хоть я и не смог разбудить в тебе ответные чувства, но ни разу не пожалел о женитьбе. Хорошо, Шарлотта. Если юный Дэвид придет, чтобы просить руки Селии, мы предоставим дочери право принять решение самой.

– Спасибо, Реджинальд, - растроганно улыбнулась Шарлотта и вышла на крыльцо Оперы.

В экипаже она прижала ладони к разгоряченным щекам. Разговор с мужем окончательно выбил леди Рэдли из колеи. Рэдли ни разу за 21 год не пожалел об их браке, он считает ее хорошей женой. А она более полугода обманывает его, притворяется перед дочерью, носит маску в салонах и гостиных и даже на исповеди не решается покаяться в своем грехе. А теперь еще и ждет ребенка от своего двадцатилетнего любовника, и вовсе не кататься по городу едет, а объясняться с отцом ребенка...

*

Дворецкий Дориана Виктор привык к поздним визитам в дом молодого хозяина и хорошо знал леди Рэдли, поэтому впустил ее без расспросов.

Ожидая Дориана, Шарлотта прикрыла глаза и даже задремала. Разбудили ее приближающийся стук копыт, скрип колес. "А если он приехал не один?
– запоздало спохватилась леди Рэдли, - а с женщиной или с целой компанией?". Она уже корила себя за этот порыв.

Лунный свет вливался в окно. Часы отбили четверть первого. Дориан что-то сказал Виктору, потом прошел в гостиную. К счастью, он был один.

– Шарлотта, какая неожиданность, - голос его прозвучал сдержанно и как-то отчужденно, когда юноша зажигал свет в гостиной. Казалось, он очень далек от нее, от дома, от ЛОндона, замкнулся в себе и никого не впускает.

– А где же твои партнерши по танцам?
– Шарлотта потянулась в кресле и села, разминая затекшие ноги.
– Не захотели разделить с тобой ночь?

– Ты решила устроить мне сцену?
– слегка поморщился Дориан. На карнавале он чаще других опрокидывал бокалы с шампанским, коньяком и пуншем, но сейчас не выглядел ни захмелевшим, ни оживленным. Наоборот, он был мрачен и чем-то озабочен.
– А если бы я приехал не один, это обернулось бы скандалом?
– он устроился в своем любимом кресле и закурил. Шарлотта ощутила новый приступ тошноты.

– Погаси, пожалуйста, - попросила она, прижав ладонь ко рту.

– Что такое?
– поморщился Дориан и бросил сигарету в камин.

– Я беременна, - сказала леди Рэдли, хотя по неподвижному лицу и холодным интонациям Дориана поняла, что все действительно кончено.
– Рэдли не навещал меня в спальне четыре месяца. Зато в апреле мы провели неделю за городом... Об этом я и хотела с тобой поговорить, но ты для меня и минуты не нашел, развлекаясь со всеми этими вертихвостками!
– сорвалась она при виде невозмутимого Дориана.
– Кому ты теперь будешь дарить цветы и устраивать прогулки на заре? Неужели Джулианне?!