Тайна Летающей Женщины или Исповедь Старейшины Чая
Шрифт:
— Через пятнадцать дней Бао и Ши должны бракосочетаться, — произнес Чжен.
Фан побледнела, и медленно ее обмякшее тело коснулось подушек. Слуги знали, что делать, это уже случалось с госпожой. Но на этот раз все было серьезнее. Решено было срочно послать за сестрами из монастыря.
— Их брак, по предсказаниям астрологов, должен быть долгим и счастливым. И она должна родить ему сына, который должен быть зачат в первую брачную ночь. И если этого не произойдет, ты знаешь, что может быть с Бао и с нами всеми.
— Но к ней еще не приходил красный дракон. Она еще не
Монастырь лежал довольно высоко в горах, хотя и недалеко от дома Чжен Ли Хонга.
Оставив Ши на попечение его монаха-Учителя, я была спокойна за него.
В тот момент меня больше волновала его будущая невеста, с которой мне хотелось бы познакомиться. Быстро сориентировавшись в ситуации, я поняла, что обстановка складывается как нельзя лучше. Войдя в монастырь и представившись монахиней «Знающей все травы»,
я с готовностью отправилась на первый же «вызов», который, как я точно знала, должен был открыть мне двери дома Ли Хонг, не вызывая ни у кого подозрений.
Сестра Фу («Талисман») была мастером любовного искусства пустоты, мастером внутренней алхимии, траволечения и хирургии. Она являлась личным советником госпожи Фан и преподавала для старших девочек «искусство наслаждений». Она всегда радовалась новому общению. У нее была теплая улыбка.
Сестры из монастыря относились к ней с почтительным страхом. Ходили легенды, что она одним взглядом могла забрать у юношей и девушек их молодость и силы. Ко мне она отнеслась доброжелательно и была рада, что, имея попутчицу и помощницу, сможет в этот раз взять больше трав, книг и других необходимых для визита вещей.
Весть о том, что любимая дочь госпожи Фан, прекрасная Бао, должна стать женой сына самого Наисветлейшего, мгновенно разнеслась по монастырю, ведь многие сестры принимали участие в ее судьбе. Количество вещей и посланий росло, как снежный ком, но надо было торопиться, и я вместе с сестрой Фу вышла из монастыря. Дорога, по которой мы шли, была выложена камнями и представляла собой пологую лестницу с закругленными сверху и поросшими мхом бордюрами, выложенную среди густого леса, покрывающего склон горы.
Дубы, платаны, акации, лиственницы и сосны с длинными шелковистыми иголками обступили эту дорожку. Неожиданно за поворотом показался маленький водопадик с кристально чистой водой, который затем превратился в ручеек, в котором ивы купали свои тонкие ветки.
Вдруг маленький камешек упал мне под ноги, я подняла голову и увидела белых коз, идущих вверх по ручью, ближняя ко мне обернулась и с ленивым любопытством посмотрела на меня. Подходя к дому Чжен Ли Хонга, мы остановились у небольшого каменного полуразрушенного восьмиугольного бассейна, в центре которого находился вырезанный из камня дракон с добрыми глазами и открытой пастью.
Сестра Фу достала маленький плоский камешек из своей корзины и ловко бросила его в пасть дракона.
— Он принял дар. Все будет хорошо, — с улыбкой сказала она, обращаясь то ли ко мне, то ли к кому-то, кто был далеко.
Нас уже ждали и встречали. Навстречу нам спешили слуги с носилками.
Я не привыкла к такому способу передвижения, но выбирать не приходилось. Я с
Нас доставили прямо в библиотеку хозяина, где еще лежала госпожа Фан. Сестра Фу кратко представила меня:
— Это «Та, которая знает все травы».
Затем она достала из своей корзины все необходимое и принялась осматривать Фан. Взяв в руки тоненькое запястье Фан, она на минуту задумалась, глядя сквозь меня, отчего мне действительно стало не по себе.
— Что скажешь, «Знающая все травы»? — Она смотрела на меня, как будто это я сейчас проверяла пульс госпожи.
Я все же ответила:
— Лаванда, роза, мята, анис, герань и нероли.
— Браво. Приготовь отвар.
Пока я занималась отваром, она достала две металлические чашечки с закругленными толстыми краями, покрытыми деревом. Одну маленькую и одну побольше. Уложив госпожу на спину, она показала знаком, чтобы ей подали свечи. Она оголила грудь госпожи до пупка и левую руку. Взяв в одну руку маленькую чашечку, а в другую свечку, она быстро накрыла чашечкой свечку, так, что та даже не потухла, и поставила ее отверстием вниз на левую руку где-то на одну ладонь выше запястья. Вторую чашечку, которая была немного побольше, она поставила по центру груди между сосков, в точке, которая, вероятно, соответствовала точке сборки сердца. Достав из своей корзины миниатюрные песочные часики, она впала в глубокую медитацию.
Да, можно было и не проверяя пульса сказать, что госпожа Фан имела слабое сердце. Ее изысканная бледность была вовсе не признаком высокого происхождения, а следствием болезни сердца, так же, как и легкая синева под глазами, делающая ее глаза печальными и зовущими, на самом деле была признаком серьезности болезни.
Как только последняя песчинка в часах оказалась в нижней половине, сестра Фу тут же открыла глаза, сняла свои чашечки и знаком подозвала меня, чтобы я дала госпоже отвар. Фан сделала несколько глотков и заснула. Румянец проступил на ее щеках, и мы, успокоившись, перебрались непосредственно в библиотеку.
Господин Чжен уже ждал нас.
— Сестры, мне нужен ваш совет. Вы знаете, что наша дочь Бао выбрана невестой для Ши из дома Нань Сун. Всех наших дочерей мы готовим, чтобы они стали достойными женами.Но Бао слаба здоровьем, и мы не думали, что мам придется с ней расстаться. Но вы знаете не все. Когда Бао родилась, астрологи предсказали, что она должна умереть вскоре после своего пятнадцатилетия. Фан попросила астрологов рассчитать другую дату, при которой бы жизнь ее дочери могла сложиться иначе, и уговорила меня вписать именно эту дату в книгу семьи. Именно поэтому астрологи из дома Мань Сун выбрали Бао. Если это раскроется, то Бао будет убита, так же как и вся моя семья. Я боюсь думать о том, что мне придется убить свою дочь сразу после ее свадьбы, чтобы спасти других детей. Если бы я мог, я бы убил самого себя, но без меня погибнут все.