Тайна Лысых Медведей 2
Шрифт:
Но вскоре наша жизнь начала развиваться по принципу "не жили хорошо и нечего начинать."
ГЛАВА 2
Сегодня был выходной. Деревня отдыхала от притоков туристов. Виктор Степаныч зачем то вызвал меня к себе. Обычно это происходило, когда в его голове возникал план обойти какой то закон, в целях личного обогащения и ответ на все его идеи у меня был один "Можно, но потом
– Всё вы меня доконали! Идите с вашего позволения в задницу! Да хотя с какого позваления?! Просто идите в задницу! Так вот вам! Начальничек, тоже мне! – возмущал после этого инцидента Пасочкин.
– Ого. Ты чё кричать умеешь что ли? – не ожидая такой реакции, спросил Дубилов.
– Я увольняюсь!
– Эээ! Погоди! Ну что хочешь? – пытался остановить его Виктор Степаныч.
Председатель не на шутку запаниковал, так как его помощник по факту делал всю работу сам, и в случае его увольнения тот попросту бы не знал, что от него требуется на его посту. По началу Пасочкин требовал компенсацию в размере энного количества рублей, однако так как Дубилов с деньгами расстаётся достаточно болезненно, сошлись на том, что ровно неделю Пасочкин может не ходить на работу и обращаться к своему начальнику как ему заблогарассудится и что особенно соблазнило помощника, Виктор Степаныч должен всё это принимать и не возмущаться.
– Пасочкин, а ты может приберешься? – с надеждой спрашивал провинившийся.
– А ты может поднимешь задницу и сам попробуешь убраться? У меня вообще дневной сон.
– Ну сука… Неделя кончится я тебя так уничтожать буду… – буркнул Дубилов себе под нос.
– Что?
– Ничего, ничего, мой дорогой… О! Максимка, здравствуй! Заходи.
– Здравия желаю.
– Да у меня этого здравия… Я тебя по серьёзному вопросу вызвал. К нам делегация интернациональная едет же. И не просто какие то туристы, а люди серьёзные. Подмазаться для личных нужд хочу. И мне для этих целей нужен кто то кто язык знает.
– Так Кидельман знает.
– Так он в работе будет, да и не хочу человека отвлекать…
– Да я думаю, он только за будет. Он отзывчивый малый, точно поможет…
– Да поможет… Но не хочу я. Он умный больно. У меня от его нудятины голова потом болит. Я его как то раз попросил слово в кроссворде разгадать… "Правитель, который мог делать два дела одновременно" по моему вопрос был… Так он мне бу бу бу бу бу бу четыре часа про мужика какого то затирал. Я ему говорю "Женя! Спасибо! Уходи!", а он бу бу бу. Так что нет.
– А вы сами то что языка совсем не знаете?
– Да я в школе немецкий учил. Язык потенциального противника так сказать. А они всё не нападали, да не нападали. Короче, один год псу под хвост.
– Так язык шесть лет учат.
– А я всего шесть лет в школе учился. Как раз в шестом классе начали языки учить. Поэтому я из немецкого только гудбай знаю.
– Это по английски.
– Ну тогда тем более. Вон ты язык понимаешь.
– Да я знаю не больше
– Кузнецов, вот можешь ты всё настроение испортить… Чё теперь делать? А можно как ни будь язык за пару дней выучить?
– Не думаю, Виктор Степаныч.
– Ладно… Сам как ни будь выучу. Я как то раз стих за день выучил!
– Большой?
– Да какая нахуй разница? Это ебать – стих! Ладно, давай. Понял я что в этих делах ты мне не помощник… О! Может в другом поможешь?
– Вы про Людмилу Васильевну?
– А как ты понял?
– Ну у вас вон в вазе цветы, от вас духами очень сильно пахнет. – причём "очень сильно" это я ещё смягчил. От него духами пахло так, что аж во рту першило. Такого не было никогда. – Ну и презервативы на столе. Много.
– Не зря ты милиционер – сразу раскусил. Ну да, да… – стал признаваться Дубилов. – Баба она огонь, я к ней и так и этак, а она ни в какую! Ты вроде молодой прогрессивный, может подскажешь как её соблазнить, положить, уложить, а то традиционные способы наших отцов не работают.
– Это какие?
– Ну подходишь к женщине, говоришь "Ну чё ты…" и погнали. Так что, есть предложения?
– Ух… Даже не знаю с чего конкретно вам начать… Узнайте, что она любит…
– Да отсидевших она любит! И чё мне теперь – ради одного потрахуна в тюрьму идти? Не, игра не стоит свеч.
– Ну нет. Может музыку какую, танцевать, цветы, эм… Или вот! Пригласите её на ужин. Девушки любят томные разговоры при свечах в ресторанах.
– А где я тебе его высру?
– Ну накройте столик на поляне у реки на закате, включите её любимую песню из машины…
– А это интересно, Кузнецов! Ты наверное девок штабелями с такой фантазией укладывал? Тэкс… Ну будем пробовать… Ладно я язык учить… А если повезёт, то вечером я его применю… – рассмеявшись сказал Дубилов.
Признаться честно, я понятия не имею зачем я вообще стал давать Виктору Степановичу какие то советы на предмет обольщения гражданки Заболотской. Видимо сыграло то, что я в принципе давно не разговаривал с кем либо о романтике и вещах около неё. Да и наверное мне просто стало интересно, чем закончится эта эпопея. Вдруг Дубилов станет лучше как человек, если начнёт с кем то встречаться…
Опуская подробности в потугах выучить язык экстерном Дубилов жёстко напился, кричал, рвал англо-русский словарь, в итоге от ярости на то что "придумали блядь такой язык сложный пиндосы ссаные" пошёл в туалет по большому и подтёрся страницами с "a" до "h" включительно.
По дороге домой от председателя я решил зайти к Сысоевым. На подходе к ним передо мной предстала следующая картина: Дед Игнат размашистыми пощёчинами лупил Гамаюнова по лицу, в то время как Кузьмич пытался остановить этот процесс. Братья Мухины стояли поодаль и щёлкали семечки, наслаждаясь этим зрелищем.
– Игнат, да остановись ты! Сорока он блядь – ворует всё что плохо лежит и блестит. Угомонись – убьёшь! Он и так чахлый! – ругал своего брата Кузьмич.
– Ай яяюски! – скулил Гамаюн.
– Этот кретин у меня мину спиздил! На кой чёрт она тебе!? – крепко схвативши за ухо Гамаюнова кричал дед Игнат.
– Да я цермет собирал, стоб городским втюхать. Я как запсясти корабля зе их продаю… Смотрю коробка лезыт зелезная… По сём мне знать, сто она васа?
– Мозет быть… Тьфу блядь! Может быть потому что она у меня во дворе лежит?! Уууух бля! – сделал замах дед Игнат.