Тайна Лысых Медведей

Денисюк Алексей

– Я понял, – упростил ему задачу я.

– Ну и помогать ставить купол отказались, а деньги на новую рабочую бригаду у нас не задерживаются…

– В смысле не задерживаются? – понимая, что правды не услышу, спросил я.

– Ну… То туда, то сюда… – замялся Виктор Степаныч. – Там, значица, клуб. Он и медпункт, и библиотека, и любое необходимое помещение. Ну и «Нива» – моя! Хотел зелёную взять или голубую, но потом понял, что если где-то в поле встану, или аккурат на горизонте где,

или у водоёма, или в лесу, короче, где угодно в округе встану, то с далека не увижу и придётся новую покупать… Я ж так «Жигули» посеял… Ну точнее, утопил, но если бы они, как эта «Нива», красные были, то я б их в воде точно нашёл! Нет, ну ты посмотри! – приободрился председатель. – Полный привод, сиденья откинул, и всё – романтика, салон – мех, внутри пахнет новьём…

В этот момент стало ясно, что Дубилов эту «Ниву» любит больше, чем свою деревню, и, судя по приблизительной цене машины, в ущерб Лысым Медведям.

– Ну и всё. Заболтался. Ладно, пойдём, я тебе уже дом покажу.

Мы двинулись вверх по улице. Шли молча. Я понял, что деньги на рабочую бригаду, «Ниву» и другие блага жизни были неоднократно «прихватизированы», поэтому Дубилов перестал хвалиться, чтоб не ляпнуть что-нибудь из разряда вон компрометирующее.

По ходу движения я заглядывал во дворы местных жителей, в одном из которых в клумбе с цветами ковырялась скрюченная бабушка.

– Баб Нюр, здравствуй! – крикнул председатель.

– Ага…

По тому, что буркнула эта бабулька, стало ясно, что Дубилов неприятен не мне одному.

– Эт Баба Нюра, она тут половину народу вырастила и воспитала: родители на работу, а ей детей своих отдают. Бабка строгая – у неё не забалуешь.

Мы шли дальше, под кустом лежал велосипед, под велосипедом лежал без сознания мужик в тельняшке и вонял. Я подбежал к нему, чтобы проверить на присутствие в этом теле жизни и по возможности разбудить. Дубилов спокойно:

– Оставь… Это Мишка Запой… Он безобидный. Алкаш местный, оклемается, сам домой придёт.

Я потрогал пульс, поднёс ладонь ко рту – тело дышало. «Парфюм» запоя пах так же, как и обезьянник в моём отделе. Поэтому сработал эффект, какой бывает, когда где-то в толпе ощущаешь аромат духов, каким пахла та самая девушка, и перед глазами на доли секунды всплывают все воспоминания, связанные с ней. Тут ровно так же, только вместо приятных воспоминаний -буйные бомжи, алкаши и дебоширы.

– Дышит вроде.

Отряхиваясь, я спросил у председателя:

– Запой – это фамилия что ли?

– Не, фамилию его уже никто не помнит. Он приехал не так давно, заселился в том доме, покосившемся, и пьёт, не переставая. Откуда у него деньги главное?… Не работает же!

– А кто он такой вообще?

– Да хер его, он как приехал, так и пьёт. Не барагозит и ладно.

– Эй, вставай! – хлопая по щекам, крикнул я Запою.

– Говорю, оставь его. Не обоссанный – значит, терпит, значит, в сознании!

Я достал из сумки бутылку воды, полил на лицо Запою. Он расцвёл, как цветок:

потянулся, на лице появилась улыбка, стал кататься по земле, как это делают коты, показывая своё желание поиграться. Убедившись, что с ним всё относительно хорошо, мы прошли ещё пару домов.

– Ну вот – хоромы твои.

Председатель махнул в сторону небольшого сине – зелёного домика, на участке которого располагался гараж-сарай, туалет, летний душ и пустая собачья будка.

– Всё, давай, – Дубилов развернулся и пошёл в сторону сельсовета.

На двери дома был амбарный замок, который можно было спокойно открыть и без ключа. Он не работал. Как только я вошёл внутрь, мне в нос моментально ударил тот же запах, с которым я познакомился 10 минут назад у Запоя. Отличали его только, как сказали бы сомелье, «лёгкие нотки огурца». Источник был найден моментально. В кухне на столе стояла банка заплесневелых огурцов, а также начатая бутылка водки. Я открыл все окна в доме, и дышать стало… Возможно. Спальня бывшего участкового характеризовала его как человека из органов и типичного холостяка. На стенах висели плакаты с военной техникой, которые чередовались плакатами с голыми женщинами, судя по которым, Зубов отдавал большее предпочтение дамам из Азии.

На рабочем столе лежала тетрадь, открыв которую, я ясно понял, почему капитан Авдеев отзывался о Лысых Медведях как о спокойном месте. Дело в том, что прежний участковый записывал все правонарушения в тетрадку. И в городе, понятное дело, что никто не знал об истинном положении вещей. Если не знать, чья это тетрадь, то можно подумать, что это чей – то дневник. Причём очень странный дневник. А возможно, он фиксировал преступления в тетрадь, чтобы когда-нибудь потом оформить их по форме, но не успел. Я решил пробежаться по ней глазами:

21.06.1975 Попов Игорь Валерьевич утопил личный трактор МТЗ 40 в состоянии алкогольного опьянения, попутно повредив рыболовные сети гражданина Иванчука Петра Григорьевича. Решили полюбовно.

24.06.1975 Гражданка Иванова Мария Петровна застала своего супруга в измене с гражданкой Константиновой Ириной Олеговной и нанесла своему мужу побои средней тяжести. Никто заявления не подал. Решили полюбовно.

28.06.1975 Над деревней замечены огни. Свидетели: братья Мухины оба, я и Кузьмич.

10.07.1975 Гамаюнов С.И. украл садовые шланги у следующих граждан: у четы Сысоевых, у обоих Мухиных, у Дубилова – с целью так и непонятной, потому, как братья Мухины выбили ему несколько зубов, что затруднило чистосердечное признание. Решили как всегда.

(Перечёркнуто)15.07.1975 Виктор Степанович Дубилов в состоянии алкогольного опьянения, управляя своим транспортным средством ВАЗ – 2101, заехал в озеро. Аргументировал тем, что хотел доказать, что «пролетит» водоём на скорости. Написал заявление на АВТОВАЗ, где высказал претензию к конструкторам на предмет «слишком лёгкой потопляемости». Я заявление принял и спрятал.