Тайна мадам Лефевр
Шрифт:
Но это стало бы еще одной глупостью. Он знал, почему она сбежала, даже ожидал этого. Признал: в первом раунде она его переиграла. Осознание этого еще больше распаляло злость, что для него нетипично. В обычных обстоятельствах он отдал бы должное ее смекалке, сделал для себя соответствующие выводы и двинулся дальше.
Остановившись на краю рыночной площади, он проследил за тем, как Элоди продала цыплят и одну корзину, купила апельсинов и заполнила ими вторую корзину. Захотелось немедленно призвать ее к ответу, но он рассудил, что лучше это сделать в местечке поспокойнее, где меньше свидетелей, которые захотят принять ее сторону. В том, что борьба неизбежна,
Когда Элоди покинула рыночную площадь, Уилл увеличил дистанцию между ними. Он мог бы следовать за ней почти по пятам, но не хотел возбуждать в ней ненужные подозрения, памятуя о бдительности и осторожности, выказываемых ею по дороге из Вены. Он никак не мог понять, отчего по-прежнему сильно зол на нее.
Элоди направлялась на юго-восток, в район элегантных городских особняков, популярных при Людовике XIV. Тот пришел в запустение во времена революции, большинство некогда величественных h^otels [16] с прилегающими дворами и садами стояли обветшалые и заброшенные. Элоди остановилась у одного дома, выстроенного в классическом стиле, который, в отличие от всех остальных зданий, имел ухоженный вид. Каменные стены и окна вычищены, железная ограда покрашена, кусты и газоны подстрижены. Несколько мгновений посмотрев на этот дворец, она зашагала по узкой улочке к расположенной позади садовой калитке.
16
Особняков (фр.).
Неужели это и есть жилище таинственного Филиппа?
Наблюдая за тем, как она идет к воротам, Уилл обдумывал следующий шаг. Благоразумнее всего задержать ее до того, как она исчезнет внутри, если таково ее намерение.
С другой стороны, остановив ее сейчас, он никогда не узнает, кто живет в этом доме. Кроме того, он не сможет совладать с гневом, а поскольку она не открыла ему тайны этого элегантного особняка по дороге в Париж, когда он был настроен дружелюбно и понимающе, то охваченному яростью преследователю и вовсе ни слова не скажет.
Любопытство и, как бы ни хотелось признаваться в этом даже самому себе, ревность вели в его душе борьбу с логикой, заставляя колебаться. Поджидая ее здесь и намереваясь подкараулить на обратном пути, он может и вовсе ее упустить, если вдруг она покинет особняк через парадную дверь. С другой стороны, едва ли Элоди позволят ею воспользоваться, принимая во внимание деревенский наряд.
Если только у нее нет союзников, о которых он не подозревает. После битвы при Ватерлоо Уилл провел в Париже достаточно времени и многое узнал об официальных лицах. Ему было известно, что этот особняк не является резиденцией герцога Талейрана, хотя вполне мог принадлежать одному из его приспешников.
Пока он нерешительно топтался на месте, пребывая в раздумьях, что ему было совсем не свойственно, Элоди вошла в дом через кухню, лишив его таким образом возможности схватить ее. Злясь на себя, Уилл прошел дальше по улочке, на которой стоял h^otel, и вскарабкался на стену под прикрытием густой зеленой кроны росшего неподалеку дерева, получив возможность наблюдать за кухней и садом.
Сидя на своем наблюдательном посту, он несколько успокоился и стал прикидывать, как поступить дальше. Елупо ругать себя за то, что не задержал ее, пока у него была возможность. Его рефлексы притупились после ночи, проведенной почти без сна. Много времени прошло с тех пор, когда он в последний
Придя к такому воодушевляющему заключению, Уилл стал прикидывать, сидеть ли ему и дальше на стене, наблюдая за дверью, или переместиться к парадному входу. Прежде чем он что-либо решил, показалась Элоди. Стоило ему увидеть ее, как пульс участился и он почувствовал острый укол боли в груди. Значит, бушующие чувства еще не успокоились. «Думай, а не реагируй», – приказал он себе, пытаясь взять эмоции под контроль.
К счастью, выйдя из дома, Элоди зашагала вниз по обрамленной деревьями аллее прямиком к тому месту, где прятался он. На этот раз он остановит ее прежде, чем она снова ускользнет.
С бешено колотящимся сердцем, едва смея дышать, он выжидал, когда она пройдет мимо, затем спрыгнул со стены, мягко приземлившись за ее спиной, и схватил за руку.
Отлично подготовленная, она не закричала и не стала отдергивать руку, вместо этого подалась назад, на него, ослабляя давление на запястье, и упала на колени, стараясь высвободиться.
Но подготовка Уилла была еще лучше. Удержав ее, он негромко произнес:
– Игра окончена. На этот раз все трюки мои.
Заслышав его голос, она задрожала всем телом и перестала сопротивляться. Медленно поднявшись, встретилась с ним взглядом. Ее лицо было совершенно непроницаемо.
Уилл не знал, какой реакции ожидать от нее. Стыда? Сожаления? Горя? Осознание того, что она способна смотреть на него так невыразительно, в то время как его сердце до сих пор обливается кровью, лишило его остатков беспристрастности. В душе поднялась новая волна гнева.
Он испытал желание схватить ее в объятия и целовать до беспамятства, показать, что она принадлежит ему, вырвать у нее ответную реакцию, столь же глубокую, как у него. Кроме того, ему хотелось придушить ее, по капле выжимая жизнь.
Сделав глубокий вдох, он приказал себе успокоиться. Со школьных лет он не позволял эмоциям руководить своим поведением. Макс научил его любую ситуацию воспринимать хладнокровно, ибо это более эффективно, чем в гневе бросаться на своих мучителей.
Он поразился, осознав, насколько глубоко Элоди удалось затронуть его душу, поколебать основополагающие истины, усвоенные им давным-давно.
Имитируя спокойствие, она могла сколько угодно отрицать, что его присутствие волнует ее, но скрыть энергию между их сомкнутыми руками была не в силах. Влечение, бурлящее в его душе и с каждым мгновением больше сбивающее с толку, побуждало прижать ее к себе, забыть о гневе и боли. Помня о недавней страсти, его тело предлагало снова проделать путь от желания до удовлетворения.
Хотя Уилл и не собирался идти на поводу у собственных порывов, потрескивание искр между пальцами было подобно бальзаму для израненной души. Он сильнее сжал руку Элоди, наслаждаясь теплом ее кожи.
– Bonjour, madame. Пришлось поторопиться, чтобы нагнать вас. Как необдуманно вы поступили, сбежав от меня.
– И, как оказалось, безрезультатно, – пробормотала она.
– Какую сделку мы с вами заключили? Неужели жар одной ночи напрочь выжег из вашей памяти подробности?
Его язвительные слова заставили ее поморщиться: Уилл испытал удовлетворение. Нет, Элоди вовсе не безразлична, как хочет казаться.