Тайна мадам Лефевр
Шрифт:
Посмотрев на Сен-Арно, граф вздохнул:
– Тьерри, ну когда же вы перестанете совершать необдуманные поступки? Едва Талейран узнал, что вы поспешили задержать эту леди, он тут же поставил в известность герцога де Ришелье. Он-то велел вам оказать ей всяческое содействие.
– Оказать всяческое со… – эхом повторил Сен-Арно. – Ничего подобного! Он приказал мне «позаботиться о ней»!
– Именно так. Однако, какие бы распоряжения ни отдавал Талейран, политические решения принимает герцог Ришелье. После того как вы потерпели фиаско в Вене, лишь ваше семейное имя
Повернувшись спиной к Сен-Арно, де Мерлонвилль обратился к Элоди и Уиллу:
– Мадам и месье, приношу извинения за причиненные неудобства. Герцог будет счастлив предоставить вам эскорт до побережья, чтобы никакие мятежники вас больше не побеспокоили.
Смерив подозрительным взглядом самопровозглашенного помощника, Уилл отрицательно покачал головой.
– Благодарю вас, в этом нет необходимости.
– А что будет с ребенком? – не выдержала Элоди, желая раз и навсегда прояснить ситуацию.
– Ребенком? – повторил де Мерлонвилль.
– Филиппом. Филиппом де Ларошери.
– Какое отношение крестник герцога Талейрана имеет ко всей этой истории? – удивился он.
– Филипп – крестник Талейрана? – недоверчиво произнес Уилл.
– Неофициально, конечно. Но покойный муж графини много лет был близким соратником герцога, и теперь он присматривает за его вдовой.
– Понятно. – Испытанное Элоди облегчение оттого, что у графини есть могущественный покровитель, который обеспечит безопасность ее сына, быстро померкло от осознания истинного значения этого знакомства.
Она могла помечтать о том, что однажды у нее будет достаточно денег на приобретение собственного дома, чтобы потягаться с влиянием графини на Филиппа. Но даже в самых дерзких своих фантазиях она не смела и надеяться, что у ее сына появится такой крестный отец, как герцог Талейран, богатый, влиятельный, сумевший удержаться на верхних ступенях политической лестницы Франции во время смены трех правительств.
Уилл, похоже, почувствовал ее беспокойство. Спрятав нож и пистолет, взял ее за руку:
– Ты готова идти?
– Думаю, да. – Что-либо говорить или делать было бессмысленно.
Уилл посмотрел на де Мерлонвилля и, кивнув в сторону Сен-Арно, спросил:
– Можно его на минутку?
– Только если прежде пообещаете не разорвать его на куски, стоит мне отвернуться. Хозяин гостиницы очень опечалится, да и ковер, залитый кровью, будет безвозвратно испорчен.
– Даю слово.
Де Мерлонвилль кивнул.
– Месье Рэнсли, передайте наилучшие пожелания вашему дяде, графу. Находясь в Лондоне по делам герцога прошлой осенью, я имел возможность познакомиться с ним и несколькими другими лидерами парламента. А вы, Тьерри, надеюсь, понимаете
– Ах, ну разумеется, нет, дорогой граф.
– В таком случае предлагаю вам подготовиться к возвращению в Париж, в то время как они продолжат свой путь.
Быстро кивнув, Сен-Арно развернулся, схватил пальто, стал собирать табакерку и прочие расставленные на столе предметы. Граф пробормотал за его спиной:
– Санта-Лючия – очень милый остров. Вот только там распространена тропическая лихорадка, да и об опасности нападения пиратов забывать не стоит. Многие смельчаки отправлялись туда, но обратно вернулись единицы.
Подмигнув Уиллу и Элоди, он поклонился и вышел из комнаты.
Уилл тут же повернулся к Сен-Арно, который, уже надев пальто и забрав личные вещи, продолжал стоять так, чтобы между ними по-прежнему находился стол. Его красное лицо свидетельствовало о ярости и досаде.
– Что ж, паразит, похоже, вам удалось остаться в живых. Вашим заверениям о мальчике я ни на грош не верю, зато очень уважаю герцога Талейрана и его планы. Хочу, чтобы вы знали – я буду присматривать за вами. Молитесь, чтобы сын мадам Лефевр прожил долгую жизнь, был здоров и процветал. Если я узнаю, что у него хотя бы насморк, тут же разыщу вас и прикончу.
Взяв Элоди за руку, Уилл сказал:
– На побережье в Кале нас ждет судно.
Глава 17
Хотя Уилл и Элоди вежливо отклонили предложение де Мерлонвилля о сопровождении, они все же ощущали чье-то незримое присутствие. На четвертый день их путешествия после наступления темноты Уилл по лестнице черного хода вывел Элоди из комнаты на постоялом дворе в Кале и повел к лошадям. Оседлав их, они поскакали в ночи. Только тогда Элоди осознала, что и Уилл заметил слежку и проявляет повышенную осторожность.
В молчании они ехали по узким боковым аллеям, путь им освещали лишь звезды и огни оставшегося позади Кале. Наконец, они достигли небольшого порта, расположенного южнее на побережье, и спешились у захудалой гостиницы с одним-единственным тусклым фонарем над входом.
Шепотом приказав Элоди ждать на улице, Уилл скрылся внутри. Через несколько минут он появился вновь, поставил лошадей под навес амбара и проводил Элоди в комнатку с низким потолком под самой крышей, крошечное окошко которой выходило на дорогу и гавань.
– Извини, что пришлось вытащить тебя из мягкой постели ради ночевки в этой богом забытой дыре, – сказал он, жестом указывая на стол у окна. – Не то чтобы я не доверял словам помощника премьер-министра, но в Англию предпочитаю вернуться на том судне, которое выберу сам. Будем надеяться, что ни Талейран, ни де Ришелье ничего об этом не узнают.
– На корабле контрабандистов? Эта халупа похожа на притон. Какие у вас интересные связи, месье Рэнсли.
От ее колкого тона его глаза вспыхнули.