Тайна мертвой планеты

Че Сергей

Профессор хрюкнул и повалился на бок.

— Ах, вот ты для чего просила истерику устроить, — флегматично протянула Алиса, отряхивая коленки.

— Простой алгоритм, — сказала Эликс. — Во время полового акта самцы ничего вокруг не видят и не слышат. Нужна была стопроцентая уверенность, что он не успеет отреагировать. Мы не знаем его возможностей.

— Алгоритм может и простой. Только что мы без папочки делать будем? Он хотя бы дорогу знал.

— Я ему не верю. То с олигархами лобызается, то с аборигенами. Мы для него лишь инструменты. Которые

он использует в темную. Лучше сами дорогу найдем. Не отставай.

Она повернулась к проходу и тут же взвизгнула, в ужасе отскочив назад.

Проход загораживала трехметровая насекомая морда с торчащими во все стороны шипами, щетинками и разбросанной в беспорядке дюжиной фасеточных глаз.

Метровые жвалы раздвинулись.

— Дамы, — послышался грубый, как наждак, голос. — Заблудились?

* * *

Паровоз несся по тоннелям с такой скоростью, будто был не паровозом, а как минимум магнитным гиперлупом. Иногда он вылетал из тоннелей в гигантские пещеры и тогда притормаживал, будто хотел, чтобы пассажиры получше рассмотрели остатки былой роскоши. Пещеры были загромождены руинами мозаичных дворцов и вычурных строений, которые тукло сверкали, когда их выхватывал из темноты луч прожектора.

— Когда-то мы были великим народом, — задумчиво сказал череп. — Нам принадлежала вся галактика.

— И что же случилось? — вежливо спросил Третий капитан.

— Как и многие другие, мы недооценили врага, и он вбомбил нас в каменный век. Потом были долгие миллионы лет голода и мутаций.

Череп сложил костлявые руки на груди и замолчал. Ветер развевал его черную хламиду, будто пиратский флаг.

— Они считают себя потомками тех, кто все это построил, — тихо хмыкнул Второй. — Белиберда.

— Белиберда? — повернулся череп. — У меня хороший слух, хоть и ушей не видно. Вы хотите отнять у нас нашу историю?

— Нет у вас никакой истории. Вы говорите на стандартном галактическом интерлингве. А этому языку всего двести лет в обед. Ваших предков забросило сюда случайно и недавно. И отшибло им память.

— Я слышал эту версию. От одной молоденькой филологини. Она болтала без умолку, пока я не насадил ее на вертел. У нее была такая нежная поясничная вырезка. Просто таяла во рту.

— Ублюдок, — пробормотал Первый.

— Это вы говорите на нашем языке, — продолжил череп. — И это вашим предкам отшибло память. Мы называем наш язык олдос, антик или просто древний. Ему миллионы лет. Посмотрите на меня. Разве может организм так мутировать за жалкие два столетия?

— Тут жесткое излучение, — буркнул Второй. — Влияет не только на черепушку с физиономией. Но и на мозги.

Паровоз вдруг дернулся и сбросил скорость.

— Приехали! — прокричал череп сквозь визг тормозов. — Скоро вы поймете, что мир совсем не такой, каким вам кажется!

* * *

— Так скорбно и печально видеть эти нежные

куски мяса, — продолжал разглагольствовать трехметровый таракан, шевеля усиками, — эти пухлые ляжечки, ребрышки с грудинкой, эти остатки содранной кожицы с трогательными татушками. Мне однажды попался отруб предплечья с надписью «Не забуду мать родную». Какая-то девчушка написала. Вы представляете? Маму! Я всю ночь проплакал. Нет! Я не позволю, чтобы вас таких… э-э… красивых… пустили на корм всяким…

Таракан потоптался и снова вонзил жвалы в стену. Во все стороны полетела гранитная пыль.

— Спасибо, — церемонно поклонилась Эликс. — Мы вам крайне благодарны… э-э… простите, как вас?..

— Пафнутий, — оторвался от стены таракан. — Меня зовут Пафнутий. Родители так назвали. Это из оперы «Пафнутий и Гермиона». Помните тот момент из второго акта, когда наконец завалили Мерзкого Гарри, и Пафнутий такой…

— Да-да, конечно помним, — перебила его Эликс.

— Ох, простите, — таракан Пафнутий воздел к потолку усики. — Времени мало. Приспешники Патриарха уже заблокировали все выходы и скоро начнут обыскивать норы. А я, вместо того, чтобы вам помогать, всю дорогу болтаю! Так не хватает общения! Мои сородичи, сами понимаете, не словоохотливы. Простите еще раз. Сейчас исправлюсь.

Огромное щетинистое чудище вдруг стремительно сорвалось с места, обежало их по потолку и скрылось за поворотом. Оттуда сразу же донесся грохот и повалили клубы пыли.

— Вот, — доложил Пафнутий, вывернув обратно. — Я обвалил боковой коридор. Это их немного задержит. И приспешников, и этого вашего профессора, когда он очнется. А я тем временем пробью новый коридор и выведу вас к… Ах да! Снова заболтался!

Он вгрызся в стену с настойчивостью отбойного молотка и стал быстро углубляться в гранитную толщу, отбрасывая лапищами измельчённую породу.

Алиса дернула Эликс за руку.

— Ты ему веришь?

Та пожала плечами.

— А у нас есть выбор?.. Простите, синьор Пафнутий! Вы сказали, выведите нас к… «К» — это куда?

— Ах, да, — Пафнутий остановился. — Я выведу вас к другому подъемнику. Там вы сможете быстро покинуть эту юдоль страданий и вознестись обратно наверх, к свету.

— Нам не нужно наверх. Нам нужно вниз. К месту под названием «Пересадочная станция».

Пафнутий окончательно замер. Потом развернулся всем туловищем.

— Пересадочная станция — это логово Патриарха. Там он живет. Жрет. И работает. Вам не нужна пересадочная станция.

— Просто доведите нас к ней поближе. А дальше мы сами.

— Исключено.

Он снова уткнулся в стену.

— Что еще за пересадочная станция? — шепотом спросила Алиса.

— Понятия не имею. Но через нее ведет единственный проход к транспортной системе. По крайней мере, так было написано в инструкциях Марска.

— Вот кому-кому, а этому косоглазому денежному мешку я бы точно не верила, — сказала Алиса. — Сперва наобещал с три короба, а когда я с ним убежала, сделал секс-рабыней и под собутыльников подкладывал.