Тайна моего двойника
Шрифт:
– Он был полковником КГБ, начальником одного из отделов, курировавшего работу с молодежью. Я была большой комсомольской активисткой в те годы, работала в горкоме. Сейчас кажется странным, что можно было тогда во что-то верить… Но я верила если не во все, то во многое. Недостатки системы казались исправимыми, стоило только за них взяться…
Василий Константинович был красавцем. К тому же на нем лежал отпечаток того западного лоска, который был на людях, много ездивших за границу – в отличие от всех остальных советских граждан, не бывавших нигде дальше «Клуба кинопутешественников». Сейчас я уже не могу и понять, как и отчего
Я от него забеременела. И во что бы то ни стало хотела рожать. Вася поначалу испугался – он был женат, причем не просто женат, а на дочке одного из членов ЦК. Он настаивал на аборте, но я – ни в какую!..
И вдруг, к моей большой радости, он сменил гнев на милость и, как по мановению волшебной палочки, превратился из раздраженно-недовольного любовника в нежнейшего и заботливейшего будущего папашу… Мне было плохо первые месяцы – тошнило, случались обмороки, – и он привел меня к «лучшему специалисту в этом деле» – к главврачу роддома имени Ленина Нине Александровне Демченко.
А уж она меня больше из своих рук не выпустила… Вы знаете, мертвый мальчик… – голос ее неожиданно снова дрогнул.
– Если вы хотите, Светлана, я вам налью еще чаю, – заботливо предложил Джонатан.
Она улыбнулась ему.
– Не бойся, я плакать не стану… А чаю подлей.
Следя за тем, как Джонатан наливает чай, она продолжала:
– Узнав от Куркиной правду о моих родах, я в ярости помчалась к Васе. Я на него накинулась, как тигрица, я ему надавала пощечин, я ему все лицо исцарапала!
Она улыбнулась довольно, вспоминая сцену.
– Ему пришлось своих телохранителей звать… Только поздно он спохватился! Лицо его уже было в полосочку! И даже не в полосочку, а в клеточку: я и вдоль ногтями прошлась, и поперек!
Светлана для пущей убедительности показала нам свои ногти – длинные, ухоженные, с бледно-розовым лаком.
– …Вася отпирался. Он называл все «бреднями выжившей из ума пенсионерки», которая решила надуть меня и заработать на моей доверчивости. И тогда я ему поклялась доказать. Я ему поклялась вас разыскать…
Она задумалась.
– И пока вы пытались нас найти, – сказала я, – он убрал сначала Куркину, потом Демченко, а потом принялся за нас с Шерил. И Игорь ему помогал…
– Это-то и удивительно! Я ведь с ним неплохо знакома, с твоим Игорем.
– Уже не с моим.
Она кивнула.
– Он человек умный, тонкий, талантливый. Я бы такого с удовольствием взяла к себе… Даже намекала ему.
– А он?
– Сказал, что подумает. И что пока у него есть обязательства перед Васей… Но как же он мог за такое дело взяться, вот чего я не пойму?..
…Наступил день, когда за железной дверью раздались голоса. Брякнул замок, и дверь проскрежетала, впуская Василия Константиновича.
Игорь сидел на кровати. Он не удивился, не шелохнулся, не привстал. Он уже давно догадывался, у кого он загостился. А с тех пор, как полногрудая Катя объяснила свои «политические убеждения», приведшие ее в Москву: «Самим не хватает,
Поэтому он только произнес:
– Долго же ты, Вася, ждал встречи со мной.
Василий Константинович с лукавой улыбочкой прошел к столу, развернул стул лицом к Игорю, сел.
– Это не я, Игоречек, это ты долго ждал встречи со мной!
«Играет барина, – подумал Игорь. – Ну пусть, в конце концов, он прав: не он у меня, а я у него в плену».
– И чему же это я обязан такой милости?
– Да так, решил проведать…
– Как я поживаю у тебя в тюрьме? Ничего, спасибо. Ты как, Вася, ее изначально в проект дачи заложил или потом додумался?
– А ты мне не хами. Когда бы я ни додумался, сидишь тут – ты.
– Угу. И под охраной твоей личной дачной армии. У тебя в твоем опричном войске сколько человек состоит? Если посчитать, сколько у тебя на даче места: три этажа плюс комфортабельный подвал – то ты тут мог немало опричников припрятать…
– На тебя хватит, не беспокойся. Особенно если хамить не прекратишь.
– Давай, позови. А то мне еще пока в морду никто не заехал!
– И позову! – взорвался Василий Константинович. – Ты что распоясался тут! Скажи спасибо, что…
– Это я тебе должен сказать спасибо?! За что? За Олю? За всю мерзость, в которую ты меня втянул?
– Ишь, просну-у-лся! Спохвати-и-лся! Чего ж ты не возражал, когда речь шла о каких-то девчонках, которых ты в глаза не видел? Тебе их не было жалко! Ты, как охотничья собака, взял след и уже ничего не слышал, не видел вокруг – такой азарт разыгрался! А как выяснилось, что это Оля, – сразу зажалел свое добро? Но мы с тобой не в детские игры играем, мой милый! Ты служишь интересам партии! А в ее, партии, интересах избавиться от опасных свидетелей, которые могут подорвать ее, партии, авторитет!..
– Брось, Вася, не свисти, ты не на трибуне! – Игорь вскочил с кровати и заходил нервно по комнате. – Своим избирателям, этому стаду безмозглых тупиц, ты можешь сколько угодно морочить голову! Речами, которые я же тебе и писал. Но не мне, ладно? Это твои личные, Вася, интересы, твои шкурные, твои кровные. Это тебе лично, а не партии помешали Оля и ее сестра.
– Я – это и есть партия!
– Ты совсем свихнулся, Вася, – покачал Игорь головой. – Ты не очень умный и очень ограниченный человек, который, в свою бытность генералом КГБ, настолько привык к власти, что теперь тебе то ли в петлю лезть, то ли партию создавать, лишь бы снова вкус власти ощутить… Но партия твоя – это я, и ты сам, ее лидер, – это тоже я. Без меня ты никто и ничто!