Тайна моего отражения
Шрифт:
– Теперь все в порядке?
Я кивнула. Если все это можно назвать «порядком», то тогда, конечно, да…
– Ты еще будешь есть сыр?
– Спасибо. Что-то аппетита нет.
Джонатан сел на свое место, напротив меня.
– Как ты думаешь, зачем Игорю могла понадобиться Шерил? – спросила я.
– Она тебе никогда не говорила, действует ли ее организация на территории России? Может быть, они проводили какие-либо акции, которые могли помешать интересам новых русских воротил?
Я не знала. Шерил всегда скрывала от меня подробности. Да я и не интересовалась ими…
– А в ваших последующих
– Да разговоров-то было раз-два и обчелся. Он звонил, чтобы спросить, когда я переезжаю. Я еще хотела ему дать свой новый адрес и не смогла – документы остались у Шерил, она их заполняла.
– Он больше не говорил, что тебя не слышно?
– Нет… Вернее, говорил, но в другой раз. Я звонила маме, как раз в тот день, когда меня искал некий Зайцев, якобы мой однокашник. Игорь приехал к маме в тот момент, когда я была на линии, схватил трубку и закричал, что меня не слышно. Я снова подумала, что он не хочет со мной разговаривать и что он, возможно, мне изменяет… К тому же с тех пор я никак не могу застать его дома.
– Я тебе уже сказал, что на этот счет ты можешь расслабиться, – несколько грубо произнес Джонатан. – Впрочем, – он склонил голову набок и искоса посмотрел на меня, – может, он тебе и изменяет. Но к телефону это отношения не имеет.
– Откуда ты знаешь?
– Оля, это элементарно. Старая, как сам телефон, уловка: когда не хочешь говорить по каким-либо причинам, начинаешь делать вид, что связь плохая.
– Это по каким же причинам он не хотел…
– Угомонись. Причина, скорее всего, весьма далека от твоих подозрений в неверности: он боялся, что ваш домашний телефон прослушивается. Именно поэтому он звонил из автомата и просил тебя не звонить домой.
– Тогда и мамин телефон тоже?
– Видимо.
– Но зачем?!
Джонатан вместо ответа пожал плечами.
Я задумалась. Теперь мама, как и Игорь, звонит мне из автомата! Только кому нужен мамин телефон? Я еще понимаю, телефон Игоря…
Впрочем, ничего я не понимаю: кому понадобилось прослушивать наш домашний телефон? Это какой-то бред!
– Что ты хочешь: кофе или чай? – спросил Джонатан, поднимаясь.
– Погоди… Объясни мне, зачем кому-то понадобилось прослушивать наши телефоны?
– Я не знаю, Оля!
– Ну предположи.
– Ты действительно хочешь услышать мою версию?
– Раз я спрашиваю!
– Я думаю, что Игорь самым непосредственным образом причастен к покушению на Шерил. Он ее искал, он ее нашел и послал убийцу…
Я дернулась протестующе, и Джонатан сделал паузу, вопросительно глядя на меня. Я сдержалась: сама ведь просила, чтобы он высказал свою версию.
– Продолжай, пожалуйста, – изо всех сил вежливо выговорила я.
– Ты совершенно случайно, неожиданно для него вклинилась в эту задачу: ваше с Шерил знакомство, ваше необыкновенное сходство. Он испугался за тебя – ведь вас могли перепутать. Поэтому он просил тебя не общаться с Шерил и переехать немедленно, на случай если кто-то засек, не разобравшись, твой адрес. И поэтому он боялся, чтобы кто-нибудь не подслушал ваших с ним разговоров – вдруг ты снова заговоришь про Шерил Диксон! В вашей стране прослушивание телефонов дело обычное, и неудивительно, что он об
Но ты ослушалась, с Шерил не рассталась и вместе с ней попала во взрывную волну. Это для Игоря означает, что теперь ты догадалась – или могла догадаться – о его причастности к покушению. И примерно с этих пор ты не можешь связаться со своим Игорем…
Джонатан посмотрел на меня. Видимо, я должна была что-то понять… Но я не поняла.
– Почему?
Джонатан помедлил, прежде чем ответить. Вскинув на меня глаза, он тут же снова отвел взгляд и проговорил тихо:
– Ты для него стала опасна, Оля. И вряд ли он сможет болтать по телефону как ни в чем не бывало с человеком, с женщиной, которую он собирается…
Он запнулся и снова посмотрел на меня, причесав пятерней спустившуюся на лицо прямую каштановую прядь волос. Не в силах ответить на его взгляд, я ждала продолжения, больше всего на свете не желая его услышать. По телу в предчувствии его слов пополз парализующий ужас.
– Теперь я начинаю думать, что коробка отравленных конфет предназначалась действительно тебе.
Я вскочила. Стул опрокинулся, стол шатнулся, я больно ударила бедро, мой бокал звякнул, падая на тарелку, и разбился. Скатерть расцвела розовым пятном пролившегося вина.
– То, что ты говоришь, – чудовищно! – кричала я. – Игорь любит меня! Он заботится обо мне! Он мне как муж, даже больше! – заорала я с вызовом.
Джонатан смотрел на расползающееся на скатерти пятно.
– Это просто невозможно… – добавила я, чувствуя, что слезы уже подступили к глазам. – У меня ощущение, будто я смотрю кошмарный триллер…
– Ты забываешь, Оля, – перевел он на меня спокойный взгляд, – что твой Игорь увяз с головой в политике. По твоим же словам, кстати. А политика – это и есть самая страшная вещь, самый чудовищный триллер. Только, к сожалению, не в кино. А в реальной жизни. Да еще и в России.
– Чем тебе Россия не угодила?!
– Не обижайся. То, что там происходит ежедневно, превосходит самую изощренную фантазию голливудских сценаристов.
– Но при чем тут Игорь? Он ко всему этому не имеет никакого отношения! Я его все-таки знаю!
– Правда? – Джонатан с едва заметной иронией приподнял брови. – Тогда расскажи мне поподробнее, чем он занимается и зачем он искал Шерил…
Я ему не ответила. Слезы душили меня. Я закрыла лицо руками – успела подумать о покрасневшем носе на фоне моих уродливых пластырей…
– И потом, – отвернулась я к окну, пряча лицо, – ты забыл, что кто-то украл у Шерил фотографии и документы! Даже проездной билет! Зачем, по-твоему, Игорю ее проездной билет?
– Возможно, потому, что там тоже фотография есть…
– А зачем Игорю ее фотографии? Я ведь ему послала несколько отличных снимков! Так что, сам видишь: все, что ты тут придумал, никуда не годится!
Джонатан встал, подошел ко мне и легонько взял за плечи.
Я хлюпнула носом.
– Что ты молчишь? – спросила я его. – Я ведь права?